Глава 5. Затишье перед бурей

Вскоре караван остановился: повозки выстроили кольцом, ломовых лошадей выпрягли и завели в круг обороны. Лучники, по приказу Нариса, заняли позиции во внутреннем кругу. Воины надели доспехи и выстроились перед повозками. Наемники по заведенному правилу составляли внешний круг защиты. Ветераны множества сражений спокойно проверяли амуницию и почти не разговаривали, тогда как новенькие проявляли явное нетерпение.
Нарис тоже занял место в обороне. Приказ «не высовываться» касался и Румила, но, зная, что мальчишка вряд ли послушается, Белый Волк нашел взглядом своего лейтенанта.
- Пригляди за мальчишкой, – коротко бросил он.
- Но…- Ар’Эстель нахмурился, не желая подчинятся такому унизительному приказу.
Нарис мотнул головой в сторону кибитки, не собираясь выслушивать отказ.
Лейтенанту ничего не оставалось делать, как направить своего коня к повозке лорда. Впрочем, раб и не пытался проявить самовольство. Завтрак, оставленный Нарисом, он расценил как свою собственность и теперь уплетал жаркое, мрачно наблюдая за приготовлениями из фургона. В битвах Румил не участвовал, точнее, не помнил ни одной, однако слышал рассказы о нападениях разбойников и рейдах местной стражи по кварталам бедноты. Мервик не любил, когда его раб оставлял работу, чтобы послушать о чужих подвигах. Строгий окрик, подзатыльник, брань быстро возвращали юношу обратно в печальную реальность. Нынешний бой обещал стать очень захватывающим зрелищем. Эльфы против людей, воины против воинов – тут будет на что посмотреть. Румил следил за тем, как ведутся приготовления, и пытался оценить действия эльфов глазами нападающих. Что бы он стал делать, если бы увидел такое построение? Скажем, если бы у него была сотня всадников… Эльфы хорошие стрелки, значит, стоило бы поберечься от стрел… Стоило бы прикрыться щитами, и ударить половиной отряда, тогда как вторая могла бы атаковать в другом месте, вынуждая караванщиков делить силы на два фронта…
А ведь если эльфы проиграют бой, то победители могут отпустить тех, кого захватил отряд… Может помочь им как-то?
Подъехавший Ар’Эстель глянул на него неприязненно.
- Немедленно полезай внутрь, щенок. И не смей показываться из повозки, - придерживая коня, бросил он. – Не надейся, что сможешь воспользоваться суматохой.
- Я и не думал, – огрызнулся юноша, скрываясь за пологом. – Ты подсказал мне это сам.
Предположение красавчика направило мысли юноши в иное русло. В сумраке повозки, Румил улыбнулся и огляделся, прикидывая, что можно взять с собой. Одежда, припасы, оружие, хорошо бы еще найти обувь. Неудавшийся побег показал, что требуется более тщательная подготовка.
Он обыскал фургон, но ничего дельного не нашел. Нарис забрал все имевшееся оружие. Отпереть сундук тоже как назло не удалось.
Румил вздохнул, осмотрев то немногое, что удалось собрать. Из еды - жаркое и лепешки, из одежды – лохмотья, в которые превратились штаны, и чужой плащ.
Пробормотав проклятье в адрес эльфов, Румил быстро закатал порванные штаны, чтобы не цеплять ветки и увязал в плащ оставшиеся лепешки.
Тем временем снаружи послышались команды. Отряд противника приближался, теперь уже можно было различить конский топот. Румил резво переполз к откидывающемуся пологу и выглянул. Рука Ар`Эстеля перехватила его и втолкнула обратно. Мельком увиденное не удовлетворило юношу, и он стал искать хоть одну прореху, надеясь хоть так разглядеть происходящее. Нарастающее напряжение передалось и ему.
- Именем герцога Къяре, сложите оружие! – выкрик капитана гвардии, скакавшего впереди отряда, запоздал.
Тренькнули тетивы, и крики воинов смешались с ржанием раненых лошадей.
- Еще залп! – сухо командовал Нарис.
Румил обнаружил заплатку на ткани и, обламывая ногти, принялся драть суровые нитки.
Снаружи снова пропели луки. Крик «В бой!» грянул из полусотни глоток, и первый круг обороны рванулся навстречу уцелевшим всадникам. Скрежет мечей, скрип, лязг, крики, ржание лошадей, топот, вопли боли… Румил дернул посильнее. Поддалась. Ещё усилие – и нить лопнула. В кибитку проник дневной свет. Юноша тут же приник к образовавшейся прорехе, наблюдая. Воины бились неподалеку, строй перед повозками распался, смешавшись с нападающими. Нарис был в самой гуще. На Белого Волка разом наседали трое воинов. Поблизости крутилось еще несколько, стараясь не давать роздыху предводителю каравана. В целом всадников противника было не меньше сотни, почти по двое на каждого из воинов каравана. Некоторые из нападавших сумели достигнуть повозок. Бой шел в двух шагах.
Румил рванулся к выходу и выглянул. Ар`Эстель был занят противником - рослым хорошо вооруженным мужчиной. В пылу боя он покинул свой пост у повозки. Поблизости не было ни одного воина. Румил рванул прочь, прихватив плащ. 
Соскочив с козел, он нырнул под повозку. Таясь между колес, юноша жадно следил за перемещениями эльфов и людей. Если один из коней, потерявших всадников, окажется поблизости, то у него появится шанс.
Но удачного момента не подворачивалось. Уже сейчас становилось ясно - бой выиграют эльфы. Вон, беловолосый расправился с противником и оглянулся в поисках следующего. Румил замер, боясь шевельнуться. По счастью, эльф отыскал себе новую добычу и последовал за удирающим воином. Юноша выдохнул и, подхватив узел, рванул прочь, надеясь достигнуть опушки раньше, чем его заметят.
Крик погонщика Ар’Эстель услышал поздно. Мальчишка улепетывал к лесу так стремительно, словно за ним гналась сама Тиаматис. Пришпорив коня, лейтенант черной птицей погнался следом, мысленно желая этому крысенку самой мучительной смерти. Когда Ар`Нарис принесет мальчишку в жертву богине, смерть будет долго медлить, прежде, чем приберет к себе измученного пленника.
У дороги лес рос не так уж и часто. Конный эльф быстро настиг мальчишку, но схватить мешали кусты и деревья. Ар’Эстель пришпорил коня, обгоняя беглеца. Оказавшись на корпус впереди, он осадил коня прямо перед рабом, принуждая остановиться. Румил лишь на мгновение растерялся, но тут же рванул в сторону. Второй побег ему не простят. Лучше умереть, чем попасть в руки беловолосого эльфа. Мысли, опережая ноги, летели туда, где плотная молодая поросль скроет его от преследователя. Сердце стучало в груди пойманной птицей.
«Помоги! Помоги! Помоги мне!» - молча кричал он, обращаясь к своей покровительнице.
Конь лейтенанта скакал параллельно, но едва пытался сблизиться, Румил вилял в сторону так, чтобы между ним и преследователем оказывалось дерево или куст.
Ар’Эстель мысленно проклинал не по годам хитрого мальчишку. Лес густел. Приходилось придерживать коня, чтобы не столкнуться с деревом. Снова поравнявшись с рабом, Ар`Эстель неожиданно прыгнул. Сбитый с ног мальчишка выронил сверток и покатился по земле. Ар’Эстель вскочил первым. Подняв мальчишку за волосы, эльф нанес удар, от которого Румила снова швырнуло на землю. Левая скула горела словно ошпаренная, а перед глазами плавали черные пятна. Румил прижал ладонь к щеке.
- Чтоб ты сдох! – к сожалению, его ненависть не могла испепелить эльфа на месте. – Kebereth!
Его снова подняли. В следующую минуту мир взорвался звоном и потух.
Ар’Эстель подхватил оглушенного раба и подозвал коня. Взвалив обмякшее тело на переднюю луку, он подобрал украденные вещи и двинулся обратно к каравану.

* * *

Оставив караван на наемников, Нарис с несколькими эльфами преследовал удирающих прочь людей герцога.
У наемников потери были значительными. Кроме пятерых раненых, во время стычки погибло семеро воинов и капитан наемников - Метос.
Ветераны, прошедшие не одну битву, повидавшие всякое, пытались успокоить еще не отошедшую от убийств молодежь. Разгоряченные бойцы отмахивались от команд, огрызались на младших лейтенантов и «стариков», и не спешили убирать оружие.
-  Тихо, тихо! – попытался урезонить «молодежь» побратим погибшего Дерек.
– Керз, успокой ребят! Надо перевязать раненых и поймать лошадей. Вечером выберем капитана, сейчас не до того…
- Я не могу их успокоить… - Керз придержал лошадь, едва не наступившую на говорившего. – У эльфов ни одного убитого, а наших аж семеро полегло!
- Остальным больше достанется… - пожал плечами ветеран. – Подумаешь, пара юнцов…
- Ну да, чего жалеть, – издевательским тоном продолжил его мысль лейтенант. – Из стариков ведь никто не пострадал… Знаешь, мне это совсем не нравится… Пора менять порядки…
Ар’Эстель закинул в повозку оглушенного раба и двинулся на шум.
- И, разумеется, человеком, сменившим их, будешь ты? – осведомился Дерек.
- Да! Керза в капитаны! Керза в капитаны! – подхватили молодые наемники. – Даешь новый порядок!
Керз не смог скрыть самодовольной улыбки.
- Спасибо, парни! Думаю, нужно потолковать с эльфами, больше так продолжаться не может!
- О чем ты собирался потолковать? – холодно подал голос подъехавший лейтенант. – Ты не капитан, пока это не подтвердил князь.
- Если Керз не будет капитаном, то никто не будет! – выкрикнул кто-то из «юнцов». - Тогда мы развернемся и уедем. Найдется, кому предложить добрый меч! Надоело шеи подставлять за вас!
Керз махнул рукой.
- Тише, ребята… Говорить будем с Волком… Незачем распинаться перед каждым…
Ар`Эстель нахмурился. Это прозвучало как вызов.
- Придержи язык… - начал он, но появление Нариса положило конец начинающейся сваре.
- Мой Лорд, – лейтенант двинулся к нему. – Метос погиб в бою. На его место претендует младший лейтенант Керз…
Нарис перевел взгляд на человека. Этот тип категорически не нравился эльфу... Жадный и самоуверенный наемник иногда позволял себе намеки о неравноправном разделе добычи между хозяевами каравана и людьми. Наемникам полагалась лишь оговоренная сумма и то, что они добудут в бою. Керз считал, что люди рискуют больше эльфов, поскольку первыми идут в бой. Метос, не раз уже сопровождавший караван, не находил такой раздел нечестным. Эльфы были владельцами каравана, а они лишь нанимались в охрану и были ничем не лучше других. Кроме того, каждый воин должен помнить, что любой бой может стать последним. Рисковали все одинаково, а выжившие получали не только свои деньги, но и долю погибших товарищей. Такой «естественный отбор» просеивал ряды наемников, но всегда приходили новые…
Керз и его товарищи были набраны недавно, и, с их появлением, внутри отряда наметился раскол, с каждым днем становившийся все больше. «Борец за справедливость» полюбился неоперившейся молодежи, и вокруг него образовалось «ядро сопротивления». Начавшиеся некстати преследования вынудили Белого волка оставить этих бунтарей. Уход Керза и его бойцов мог ослабить караван, и Метос, потолковав с Нарисом, передал командование ими Керзу. Помня себя, бывший капитан все же надеялся воспитать со временем из своего лейтенанта что-то путное.
Разгоряченные наемники ждали его решения. Добычи было много, имущество мертвецов и трофейные лошади обещали весомую прибыль. Нарис обозрел их лица. Обольщенные словами выскочки-лейтенанта, люди могли отказаться от дальнейшего сопровождения или, что еще хуже, присоединится к Къяре.
-Хочешь быть капитаном? – поинтересовался Белый Волк, смерив взглядом Керза.
-Он достоин! Он самый справедливый и честный среди нас! – заголосила молодежь.
-Да, – лейтенант отмахнулся. – Не надо орать парни, у меня свой голос есть.
-Хорошо. До города остаешься исполняющим обязанности капитана.  Дальше – посмотрим. Как покажешь себя, – Нарис отвернулся, показывая, что разговор окончен.
-Эй.. – Керз ожидал сопротивления, у него было, что сказать эльфу, но тот неожиданно капитулировал. Как жаль. – Нам надо поговорить о…
-Вечером. Наведи порядок в своем отряде, Керз.
Для себя Нарис решил, что пришло время избавиться от этих наемников. К сожалению, он не мог позволить себе потерять часть военной силы сейчас. Но, в ближайшем городе за пределами герцогства Сильван, он тотчас избавится от этого сброда и наймет других людей…
Ар`Эстель поймал поводья коня, желая остеречь лорда, и вдруг заметил небрежную повязку на левом плече Лорда. Осекшись, он перевел взгляд на лицо повелителя. Рана, должно быть, причиняла боль, однако вид Белого Волка был будничным, спокойным.
- Узнай количество раненых и убитых. Назначь похоронную команду из наемников. Остальные пусть собирают пожитки. Нам нужно выехать через полтора часа, – Нарис хорошо умел скрывать боль, но для Ар`Эстеля не составляло труда понять, что Нарису требуется помощь. Он слишком давно стоял плечом к плечу со своим Лордом.
- Да, князь. Слушаюсь, – он склонил голову. – Осмелюсь напомнить вам о ране. Я оповещу лекаря.
- Нет. Об этом должен знать только ты, - Нарис покривился и все же соизволил оторваться от раздачи приказов. Никому, даже себе, он не любил признаваться в слабости. Рана причиняла боль, он чувствовал легкое головокружение, однако не желал отрываться от дел. – Принимай командование.
Нарис проследил за тем, как Ар`Эстель раздает распоряжения. Не все наемники однозначно приняли Керза, но слову Белого волка привыкли подчиняться. Нарис тяжело спешился у своего фургона.
Румил уже очнулся. Живот напоминал о себе при каждом вздохе. В голове стоял звон, на затылке, куда пришелся удар, зрела шишка. Увидев мрачного и злого эльфа, он принял вертикальное положение. Наказания за побег вряд ли избежать. К его удивлению, Нарис не обратил на него никакого внимания. Вместо этого, Беловолосый стал стаскивать с себя куртку.
- Ты что, ранен? – вырвалось у Румила.
Рубашка пропиталась кровью и местами успела присохнуть.
- Да, – раздраженно бросил Нарис. – Сходи за теплой водой и полотном для перевязки.
Румил, дернувшийся было к выходу, снова сел на место. Всколыхнувшаяся боль напомнила о перенесенных обидах. Щека медленно отекала.
- И не подумаю. Если ты истечешь кровью, никто больше не тронет меня.
Нарис недобро смерил его взглядом.
- Меня ты не надолго переживешь, – гнев полыхнул в глазах эльфа, сделав их цвет темнее и насыщеннее. Только этого бунта в собственном доме ему не хватало.
- Посмотрим – Румил отполз поглубже в угол и приложил руку к горящей щеке. - Я не обязан лечить своего врага.
- Эй, Ар’Эстель! – расправу над рабом Нарис решил оставить на потом.
Темноволосый красавчик заглянул в повозку через минуту.
- Да, мой Князь? Я сейчас... – во взгляде появилась тревога. Нарис выглядел бледным.
- Жду, – Нарис кивнул, пересаживаясь к столику. Смахнув с него блюдо, он вытянул раненую руку.
- Бесполезный щенок. Не следовало тебя спасать.
- Я не обязан тебе помогать! Пока ты не считаешься со мной, – Румил разозлился на этот выпад больше, чем хотел. – И я не буду!
- А что ты такого сделал, чтобы считаться с тобой? – ожидание Ар’Эстеля раздражало еще больше. Дернув на себе рубашку, Нарис оторвал рукав и прижал к ране.
- А почему я должен что-то делать для того, кто унижает, избивает, и все время угрожает мне? – ответил вопросом на вопрос Румил.
Нарис не ответил, хмурясь и стараясь не обращать внимания на шум в голове и слабость. Обычно такие царапины не беспокоили его. Богиня всегда спешила исцелить его. К своему недоумению, ни в бою, ни сейчас, Белый Волк не чувствовал ее присутствия. Мстительная Паучиха отвернулась от него. В голове мутилось от слабости и боли.
Нарис передвинулся к сундуку, нашарил ключ в кошельке и, отворив, вытащил из-под вороха одежды моток ниток и иглы. Мучительно неловко он стал вдевать нить в ушко, раз за разом промахиваясь и от этого все больше злясь.
Румил следил за его попытками с мстительным удовольствием. Ранение беловолосого не вызывало в нем никакого сочувствия. Несмотря на то, что юноша являлся приверженцем светлой богини, в душе не возникало никакого желания помочь истекающему кровью эльфу. Наблюдая за его мучениями, мальчишка ждал просьбы о помощи. Ждал, пока Нарис признает, что ему нужна помощь. Но беловолосый упорствовал, не желая просить. Слишком гордый, чтобы просить. Вздохнув,  Румил сдался.
- Давай вдену, – он вылез из угла и сел рядом. – Терпения нет смотреть на это! Может, еще и зашивать сам себя попробуешь? Крестиком?
- Как получится, – ухмыльнулся Нарис, кажется, признавая всю тщетность своих усилий. – Держи.
Румил быстро вдел нитку. Перебравшись вправо, к раненому плечу, он отодвинул руку Нариса, рассматривая рану. Кровь залила все предплечье и продолжала течь, пропитывая и без того ставшую бурой рубашку. Рубленая рана выглядела широкой и глубокой. К тому же  грязной.
- Я не могу тут помочь. – От этой картины руки опускались. Кто он такой чтобы помочь тут? Рабов не учат врачеванию. Ах, если бы здесь был жрец Артемис… Очередность действий вдруг всплыла в памяти. Будто некий внутренний голос, пробудившийся от спячки, подсказывал ему и направлял. - Почистить, промыть, сшить, перевязать, – словно заклинание прошептал он. В низу живота рос ком холодного ужаса.  – Но разве я смогу? Сам?
- Где Ар’Эстель? – устало поинтересовался эльф, мельком бросив взгляд на мальчишку. Голова кружилась от кровопотери, но Нарис упорно боролся со слабостью.
В поисках перевязки Румил сунулся к сундуку. Надо перевязать рану, пока не пришел лейтенант. Перерыв вещи, не глядя, он вытащил что-то из одежды, кажется, свежую полотняную рубашку и, скомкав, прижал к ране.
- Прошу простить за задержку, мой Князь, – лейтенант показался у входа. Ар’Эстель тревожно оглядел своего лорда. – Надо лечь. Сейчас я все сделаю.
- Да уж, сделай…- проворчал Румил. Приход лейтенанта избавлял его от необходимости самому возиться с раной.
-Эй, щенок, пошел вон! Дальше поедешь с остальными!
Нарис неожиданно вызверился. Здоровая рука сгребла ворот рубашки красавчика.
- Это мой раб. Это ты избил его?
Ар’Эстель вскинул брови, а потом склонил голову, признавая вину.
- Да, мой Лорд. Раб ускользнул во время боя и, настигнув его, я несколько погорячился… Позже я приму наказание за дерзость. Позвольте мне сейчас заняться раной? – Он смочил одно из полотен в воде и потянулся к руке. – А мальчишку надо принести в жертву Богине. Пусть его боль сделает ваше выздоровление быстрым.
- Нет. Пошел вон, – если бы можно было резать голосом, то лейтенанту пришлось бы худо. - Я все сделаю сам. Сворачивай лагерь.
Ар’Эстель непонимающе вскинул голову. Взгляд серых глаз встретился с лилово-угольной сталью гнева Нариса. И не осмелился возразить. Молча Ар`Эстель сунул тряпку рабу в руки и вышел.
Румил открыл и закрыл рот, покачал головой.
- Нет. Зачем ты его прогнал? Я не лекарь и ничего не умею… – юноша сунул тряпку в таз с водой, принесенный лейтенантом. Пополоскав ткань, он, сокрушаясь, отжал ее и снова намочил. – У тебя кровь идет, а ты еще приказы раздаешь… Я не могу…
- Делай, что следует, – Нарис смерил его взглядом.
Собравшись с духом, Румил снова отжал тряпку и стал обтирать рану, стараясь смыть кровавую корку. Тряпица тут же стала бурой.
– Богиня знает, что ты творишь! Прогнал того, кто умеет это делать… Я не лекарь... Я не смогу, – жалобно ворчал раб, смывая кровь с тряпицы и снова обтирая раненую руку.
-Заткнись и делай, - рявкнул Нарис. С болью он справлялся, но слабость сводила на нет все усилия.
- Что делать? Шить по живому мясу? Кровь-то идет! – Румил начал злиться на капризного эльфа. – Как я, по-твоему, должен кровь остановить? Я пойду, позову кого-нибудь.
- Стоять! Просто останови кровь. Мне никто не нужен, – Нарис оскалился. Перед глазами все темнело, тело стало ватным. Эльф продолжал сопротивляться слабости, накатывавшей волнами.
Румил вздохнул. Кровотечение не прекращалось. Что тут можно сделать? От отчаянья он зажмурился. Память… Если бы он вспомнил… Может что-то… Почему в голове эта глупая неумелая пустота?
«Чтобы не занести грязь в рану, следует прокалить ножи и другой инструмент. Разумеется, тебе не придется делать это самому, но все же я хотел бы, чтобы ты знал, как оказывается помощь при глубоких ранах. Эй, ты слышишь?»
-Да, да... – Румил быстро закивал. – Продолжай… Ну же…
«Кровь можно остановить соком «кроветвора», растет эта травка почти везде. Сок этого растения, смотри, вот оно…»
Перед внутренним взором появилась богато убранная комната. Тяжелый дубовый стол был завален книгами и картами. Прямо перед ним стоял эльф и демонстрировал рисунки в пухлом томе. Взгляд скучающе скользнул по книге и снова вернулся к окну, за которым виднелись крыши и башни уходящих вдаль домов.
Видение оборвалось, виски заломило от боли. Румил со стоном сжал голову, пытаясь сообразить, что же он видел. Воспоминание…
Эльфа передернуло.
- Хватит сидеть… Зашивай…- Нарис гневался, но сил от этого не прибавлялось. Все расплывалось вокруг, он не чувствовал пола под собой, лишь зимний холод, волнами катившийся по телу.
Юноша снова осторожно обтер рану, восстанавливая в памяти увиденное.
-Сейчас! – он вскочил на ноги и бросился вон.
Сборы в лагере все еще продолжались. Раненых уже погрузили в один из фургонов, временно превратившийся в лазарет, тяжеловозов запрягли в повозки, собрали и подсчитали трофейных лошадей и оружие. После боя дел хватало всем.
Покорно исполнявший волю своего лорда Ар’Эстель внутренне кипел от гнева и обиды, хотя понимал, что слова Нариса диктовали боль и усталость. Но, с другой стороны, он не находил себе места, кровопотеря князя была серьезной. Похоже, задет какой-то крупный сосуд. И почему богиня не исцеляет его?.. Возможно, она оставила Князя, и тогда они смогут вернуться обратно, на Северный континент. Не желая больше мучаться обидами и сомнениями, он лишь строже прикрикнул на споривших о добыче наемников. Но стоило лишь мельком глянуть в сторону повозки Нариса, как лейтенант тут же заметил вылезающего оттуда раба. Мальчишка стремительно бросился к нему.
- Нужна трава…- он закрыл глаза, сжал виски, припоминая подробности. – «Кроветвор». Нужен сок! Иначе Нарис …
- Тихо, – Ар’Эстель накрыл его рот рукой и оглянулся. – Не кричи. Пойдем.
Румил последовал за ним, недоумевая, к чему нужны эльфам эти тайны. Но, получив требуемое, выкинул из головы посторонние мысли.
Ар`Эстель ревниво напутствовал раба обещанием:
- Если Князь не оправится от раны и в этом будет хоть капля твоей вины, клянусь, я растяну твою смерть на шесть ночей.
Румил не слушал. Шить по живому… Юноша не мог выбросить из головы страх. Милостивая богиня, он всего лишь… кто? Почему ему о травах рассказывал эльф? Что это было за место?
Забравшись в фургон, мальчишка уселся рядом с белым, как молоко, эльфом. Снова обмыл рану от натекшей крови. Воззвал к милостивой  Артемис, прося превратить влагу в лекарство, укрепить руку помогающего, дать сил для нового деяния. Вскрыв флягу, промыл соком рану. За время его отсутствия Белый Волк потерял сознание, и это должно было облегчить задачу. Вид разрубленных мышц пугал. Румил прикрыл глаза, не желая видеть. В горле пересохло, сердце колотилось как бешеное, а руки дрожали. Надо шить… Он отложил флягу и взялся за иглу. Как ее прокалить? Подумав, он просто макнул в жидкость иглу и нить. Потом, смиряя дрожь во всем теле, сделал первый стежок, сводя края раны второй рукой.
Беловолосый чуть дернулся, приходя в себя. Скрипнул зубами, стоически перенося «штопку». Румил сглотнул и продолжил, делая мелкие стежки, чтобы ткани сошлись как можно плотнее. Губы мальчишки шевелились, он читал молитву, обращаясь к богам, но из пересохшего горла не вырывалось ни звука.
Нарис больше не двигался и никак не реагировал на боль. Румил не смотрел на него, сосредоточив все свое внимание на игле. По телу тек пот, он взмок так, словно успел окунуться в ручей. Сознание плыло, ему уже казалось, что игла пришивает его к эльфу, что это никогда не кончится, и он отныне навсегда привязан к беловолосому.
Когда пальцы в последний раз затянули стежок, Румил еще несколько секунд сидел, не зная, что теперь делать. Потом он вытащил нить из иголки, не обращая внимания на то, что она слишком длинная. Положил иглу рядом с эльфом и пополз на четвереньках вон из фургона. Красный пунктир зашитой раны все еще стоял перед глазами, мальчишку мутило от этой картины. Он полз и шептал себе, что все окончилось, окончилось, теперь только смазать рану мазью…
Вывалившись из пахнущего кровью, травами и еще какой-то гадостью фургона, юноша рухнул на землю и привалился к колесу. Воздух заполнил легкие, мир закружился вокруг него калейдоскопом красок, и он сомлел окончательно, сползая вниз.

***

Все было готово к отправлению, но Ар’Эстель медлил. Душа была не на месте от того, что происходило в фургоне Лорда. Обиженный лейтенант проклинал мальчишку, из-за которого произошла размолвка, одновременно желая ему удачи. Жизнь лорда в руках никчемного постельного раба.
Предложить свою помощь еще раз он не смел. Он дал обет подчиняться своему Лорду и должен был выполнять приказ, каким бы сумасбродным он ни казался. Отдавая распоряжения о скором выезде, он с беспокойством поглядывал в сторону повозки Нариса. Если мальчишка не справится, следует послать еще кого-то в помощь. Отвлекшись на объяснения с Керзом, он пропустил момент, когда раб снова оказался снаружи. Судя по всему, мальчишка потерял сознание со страху. Заглянув в фургон, Ар’Эстель убедился, что Князю оказана помощь. Лейтенант заботливо переложил его на постель, смазал и перевязал рану, убрал воду и остальное. Потом привел раба в чувство несколькими пощечинами.
-М-м… - Румил открыл глаза, взгляд сфокусировался на эльфе с трудом. - А?
-Очнулся? Отправляйся в повозку, - Ар’Эстель хмурился, хотя готов был простить мальчишку.
-Нет. Тут посвежее, - Румил покачал головой. - Меня тошнит. Отстань.
Ар’Эстель не стал церемониться, вздернул раба на ноги и запихнул в повозку.
– Сиди здесь! – помедлив, он бросил мальчишке мазь. – Смажь синяки. Лорду не нравятся уродливые рабы.
Румил не послушался. Он лег возле входа и высунул голову. Перед глазами все так же стоял таз с покрасневшей водой, валялись окровавленные тряпки, в нос бил запах, напоминавший о пережитом. Румил старался не думать, но мысли все лезли в голову, цепляясь за обретенное воспоминание.
Светловолосый эльф, рассказывавший ему о ранах, город за окнами, роскошная обстановка… Где же это все? Почему его не искали? Почему его бросили, точнее, продали в рабство? Ответа не было. Он лежал, безразлично наблюдая за тем, как мимо движется лес. Сам не заметив, он провалился в дрему и проснулся лишь тогда, когда обоз остановился на вечерний отдых.

Глава 6. Пробуждение.

Нарис застонал сквозь зубы, приходя в себя. Некоторое время он лежал, пытаясь сфокусировать взгляд.
- Жив? - Румил отвлекся от наблюдения за лагерем и повернулся на стон. Эльф уже не казался ему таким угрожающим, как обычно. Хотя раненый хищник по-прежнему оставался хищником.
-Жив... кажется... - голос эльфа был хриплым и тихим. Попытка приподняться вызвала головокружение. Одеяло сползло, непослушные волосы упали на лицо, и Нарис неловко откинул их. Раненое плечо жгло, словно огнем.
- Ну и крови ты потерял… - Румил отвернулся, снова выглядывая наружу. Запах трав, оставшийся в кибитке, напоминал о сегодняшнем опыте врачевания. И зачем было лечить эльфа? Получается, что он пожалел своего мучителя?
- Принеси вина, - откашлявшись, распорядился Нарис. Собственная беспомощность раздражала его, но сил, которые он обретал в гневе, сейчас не хватало, чтобы заставить работать ставшее непослушным тело.
Румил смотрел на него, не двигаясь с места.
- Так трудно прибавить «пожалуйста»? – поинтересовался он, не дождавшись продолжения.
Нарис молчал.
- По-видимому, нет, - прокомментировал Румил. Ругая самого себя за мягкосердечие, он выпрыгнул из фургона и отправился разыскивать Ар’Эстеля. Заметив высокого и черноволосого лейтенанта возле костра, раб направился к нему. Ар’Эстель негромко, но весьма напряженно говорил что-то новому капитану наемников Керзу, но замолк, когда подошел Румил, и обратил на него холодный взгляд.
- Нарис требует вина, - сообщил Румил, игнорируя недовольство,  и внутренне возмутившись тем, что должен, выполняя приказы Нариса, еще и терпеть эту спесь.
Наемник навострил уши.
- Как он себя чувствует?
- Для тебя он Лорд Нарис, - высокомерно заявил сенешаль, не давая мальчишке ответить. - Сходи к фургону с провизией и возьми все необходимое.
Про себя Ар`Эстель подумал, что, конечно, мальчишка не догадается прихватить полотно для перевязки и мазь, и ему самому под покровом темноты придется позаботиться об этом.
- Сходи сам, - Румил оскорбился окончательно. Еще этого не хватало. – То один командует, то второй…
Взбешенный красавчик резко ударил раба в солнечное сплетение.
- Молчать, червь! Твое дело, не рассуждая выполнять приказы!
Румил рухнул на колени, кашляя и задыхаясь от боли и гнева.
- Ублюдок! Я не раб, чтобы со мной так обращаться! - Глаза сверкнули яростью, и, не раздумывая, он бросился на эльфа.
Ар’Эстель уклонился от его удара и, перехватив руку парня, заломил ее назад. Нарис очень не любил, когда кто-то вмешивался в его планы, и вбивать в свои жертвы послушание предпочитал сам. Несдержанность лейтенанта могла выйти ему боком.
- Отправляйся на место. Ты собственность Лорда Нариса, и ему тебя наказывать, - хмуро ответил он, отшвыривая мальчишку подальше от себя.
К вящему бешенству эльфа строптивый раб не только удержался на ногах, но и огрызнулся напоследок:
- С удовольствием. – Человечье отродье еще и издевалось над ним. - А ты принеси ему вина. Он хочет пить.
Услышав хмыканье сидевшего рядом наемника, Ар’Эстель скрипнул зубами. В последнее время он начинал ненавидеть людей.

***

По пути к повозке, Румил отвел душу крепкими ругательствами, которые не раз слышал в таверне. Войдя внутрь, он лег у дальней стены, стараясь не обращать внимания на эльфа. Зверски хотелось есть и пить, но он не собирался просить. Вместо этого поплотнее завернулся в плащ, желая поскорее заснуть и больше не просыпаться.
Если бы он умел драться, то смог бы противостоять любому удару. Вот например, уклонился бы от удара эльфа, а потом…
- Иди сюда, - Нарис лежал, прикрыв глаза. Он был бледен. Будь эта рана нанесена ему, когда им владела воля богиня, от нее к этому времени уже не осталось бы и следа, но, после того как он поступил вопреки ее воле, Тиаматис не пожелала явить  свою милость. Проклятая богиня мстила ему за его ослушание и за мальчишку, который не достался ей.
- Зачем? Не хочу, - Румил ответил не сразу, притворяясь спящим.
- Хочешь, чтобы за тобой опять гонялись по всей кибитке, а потом избили? Почему бы просто не послушаться хоть раз? - устало поинтересовался Нарис.
-Отстаньте от меня все, а? До чего же я вас ненавижу! - Румил даже рад был выместить свое зло на беззащитном эльфе. - Почему бы ТЕБЕ не полежать без меня? Почему никто не попросит по-человечески? Не назовет мое имя,  не скажет вежливо «пожалуйста», «спасибо»? Неужели я не заслуживаю ни одного доброго слова?
Нарис не ответил. Его лихорадило, хотелось пить, а рана ныла не переставая.
Нет, Он не станет звать Тиаматис. Ведь именно этого ждала от него ревнивая богиня. Пусть придет сама, раз он ей так нужен.
Румил умолк, вдруг поняв, что беловолосый его не слышит. Эльф молчал. Юноша хмурился и наблюдал.
Судя по нездоровому румянцу, у эльфа начался жар. Румил сам переболел лихорадкой зимой и отлично помнил, как выглядят ее признаки.
Светлая Артемис учила своих последователей терпению и любви. Значило ли это, что он должен помогать всем и не ждать благодарности? Эльф поклоняется темной богине… Можно ли относиться к нему подобным образом? Или стоит своим бездействием позволить ему умереть?
Сейчас Нарис меньше всего был похож на врага… Румил поднялся и подсел к нему. Тронул лоб, проверяя температуру.
Кожа была горячей и сухой, словно жаровня. Прикосновения Нарис словно и вовсе не ощутил. Юноша нахмурился, подоткнул одеяло, укрывая эльфа плотнее. Потом лег рядом, завернувшись в свой плащ.
Ему не спалось. Лихорадку надо лечить… Навряд ли эти остроухие болеют тем же, чем и люди… Беловолосый уж точно нет, но что-то надо делать…
Поднявшись, он выполз из кибитки и снова отправился  к Ар`Эстелю.
- Нужна перевязка. И что-то от жара, – буркнул он, не глядя на эльфа.
Лейтенант отвел его к своей повозке и  вручил две склянки с темной жидкостью и полотно для перевязки, пообещав заглянуть позже.
Румил вернулся к Нарису и осторожно стал разматывать повязки. Эльф весь горел, он очнулся, глаза были открыты, но он явно не понимал,  где находится и что с ним делают. Рука больно вцепилась в запястье Румила.
- Я тебя перевязываю. Пусти. – Румил с трудом освободился, подтянул кубок с вином и плеснул туда травяную настойку от жара. – Пей.
Нарис жадно припал к питью, глотая и не чувствуя вкуса. Сперва Румил напоил эльфа настойкой, потом чаем из второй склянки.
Беловолосый успокоился и позволил сменить повязку и обработать рану. К радости Румила швы не разошлись, и крови почти не было. Перевязав руку чистым полотном, юноша снова укрыл одеялом погрузившегося в сон эльфа.
- Спи, – вздохнул он, допивая оставшийся чай и укладываясь рядом.
Похоже, в чае было что-то снотворное… прихода АрЭстеля Румил уже не услышал.

* * *

Нарис проснулся утром, уже не испытывая прежней слабости. Присутствие  Богини вернулось к нему, и с ним вернулась та проклятая сила, что делала его живучим. Тепло чужого тела грело его с одного бока, и он потянул спящего раба ближе к себе.
Румил рванулся прочь, едва почувствовал движение эльфа.
- Эй, без рук! – мальчишка одним рывком оказался на полу.
- Лежи спокойно, - зашипел раздосадованный Нарис.
- И не подумаю. Все, я отоспался. А ты спи-отдыхай... – голубые глаза смотрели на эльфа с подозрением.
Жар, похоже, спал. Кожа была бледнее обычного, но болезненный румянец исчез. Зато снова появился мрак одержимости. Хищник исцелялся.
- Ляг на место, - рыкнул Нарис, рывком заставляя себя сесть.
- Нет. - Румил смотрел на него упрямо. Он уже пожалел, что исцеление эльфа происходило так быстро. - Я не собираюсь больше лежать. Хватит. И так, как дурак, грел тебя весь вчерашний вечер и ночь...
Нарис лишь покривил губы.
- Подай мне вина.
- Его до сих пор не принесли, - юноша пожал плечами и потянул к себе плащ. Взгляд упал на порванную штанину, размотавшуюся во сне. - И вообще, я больше ни шагу не сделаю, пока не получу новую одежду!
- Вон там кувшин стоит, посмотри, что в нем, - Нарис кивнул на поднос у входа. Потревоженная рана вновь заныла.
Румил дотянулся до сосуда и передал наполненный кубок.
-Держи. И учти, перевязывать тебя я больше не буду.
Нарис осторожно взял кубок и отпил несколько больших глотков. Потом кивнул, то ли выражая благодарность Румилу, то ли одобряя вино.
Юноша перебрался к выходу и сел, выглядывая наружу. Разговаривать с эльфом не хотелось.
-Дай еще вина и сходи за едой, - пустой кубок стукнул о пол.
-Дай, дай… Сказал, что не пойду. Мне нужна одежда, - Румил даже оборачиваться не стал. – Кувшин стоит рядом.
- Налей, - Нарис начинал проявлять раздражение. - Одежду можешь поискать в сундуке.
Румил обернулся и смерил эльфа взглядом. Такой скорой победы он не ожидал.
На его взгляд Нарис ответил ухмылкой. Выудив здоровой рукой ключ из кошеля, лежавшего у стены, он кинул его рабу.
-Выбирай, что подойдет.
Румил поймал его на лету и, отвернувшись, полез рыться в сундук. Запасов одежды у беловолосого хватило бы на дюжину эльфов. Дорогие шелковые, атласные рубашки, тонкие суконные штаны, дорожные кожаные штаны для верховой езды. Румил задумчиво изучал каждую извлеченную вещь, не находя ничего подходящего.
Нарис наблюдал за ним, то и дело прикладываясь к вину. Богиня могла зарастить его рану, но не могла восполнить потерянную кровь.
- Ты выше и шире. - Румил вытащил еще несколько пар штанов. Залюбовался на вышивку на камзоле. - И вряд ли такое сейчас по погоде.
- Ниже есть тонкая шерсть, - проворчал Нарис.
- Угу. - Румил отодвинул мешавшую книгу в дорогом переплете и вытащил тунику из беленой шерсти. Простая шнуровка, разрезы по бокам для широкого шага показались ему очень удобными. - Это подойдет. Хотя позже придется обрезать по длине.
- Каков наглец. Сходи за едой, мальчишка, - фыркнул эльф.
- Сначала оденусь, - Румил натянул черные суконные штаны, подвязал завязками от прежних штанов и закатал до нужной длины штанины. Потом пришел черед рубахи. На худом парне, как не подвязывай, одежда висела мешком.
- Нда... И как я на тебя только позарился, на такого тощего, - издевательски ухмыльнулся эльф.
- Вот и не зарься больше. - Румил еще раз подвернул штанины и остался доволен. Эта одежда была намного лучше той, что доставалась ему до сих пор. Остальную одежду он аккуратно сложил в сундук.
- Ладно, уже иду… Сейчас все принесу… – предотвращая назревающее недовольство, сообщил он, отправляясь разыскивать лейтенанта.
Ар’Эстель ждал, когда приготовят еду. Заметив раба, он поманил его к себе.
- Князь проснулся? Как он себя чувствует? - осведомился он, разглядывая мальчишку с неодобрением. Одежда на недомерке была из личного сундука Нариса. Строптивец вряд ли должным образом оценил оказанную ему честь.
Румил не сразу сообразил, о ком идет речь. Нарис совсем не похож был на князя.
-Да. И хочет есть и пить, - выдохнул он, игнорируя недовольство Ар`Эстеля. День начинался удачно, и ему не хотелось портить свое настроение. - А почему он Князь?
- Не твое дело, щенок. Дайте ему завтрак для лорда Нариса, – кивнул эльф рабыням и нехотя добавил: - И самого накормите, - и отошел. С Ар’Нарисом следовало переговорить, слишком уж он баловал этого раба.
- Вот и поговорили... - Румил вздохнул. Настроение все же испортилось. Одна из девушек, суетившихся возле костра, бросила на него сочувственный взгляд, и он переключил свое внимание на нее.
Насколько он успел заметить, в обозе были собственные рабы и рабы на продажу. Тех, кого собирались продать, везли в крытых повозках. Их кормили, поили, выводили в лес на привалах и изредка позволяли размять ноги вечером. В основном это были красивые девушки, нескольких мужчин, не больше десятка, держали отдельно.
Тех, что кухарили, ходили за водой и кололи дрова, было пятеро -  четыре девушки и мужчина.
- Доброе утро, - он улыбнулся девушкам. – Покормите?
-Мгм. Сначала отнеси хозяину вот это, - одна из девушек, накладывавшая еду в серебристую миску, улыбнулась ему. – Держи. И возьми лепешек с сыром.
–Хорошо, - Румил взял приятно пахнущее блюдо и понес его к Нарису.  Ложка в миске была серебряной, и мальчишка хмыкнул себе под нос, в очередной раз обозвав Нариса и его лейтенанта вычурными болванами. Поставив еду перед беловолосым, он поинтересовался: - Все? Я пошел есть.
-Иди, но чтобы недолго, - проворчал Нарис, принявшись за завтрак.
Румил тут же удрал к костру. От запаха пищи у него едва не сводило живот. Служанки по-прежнему хлопотали над едой.
-Помочь? – участливо поинтересовался он.
-Не стоит, - кухарка пожала плечами. - Я справляюсь. На-ка вот, поешь, - она налила Румилу целую миску похлебки.
Румил поблагодарил девушку за еду и сел тут же, у костра. Женщины всегда были к нему добрее, чем мужчины.
- Меня зовут Румил, – сообщил он, торопливо проглотив пару ложек.
- Веста. – Девушка тайком сунула ему лепешку с сыром. – Ешь, ешь…
-Давно ты с этими эльфами? – поинтересовался он, благодарно кивнув и улыбнувшись.
- Уже полтора года, – она оглянулась, прежде чем ответить.
- Ты знаешь, откуда они взялись? Кто они такие? – Румил тоже понизил голос и оглянулся. Очевидно, любопытство здесь не поощрялось. – Ты не пыталась сбежать?
- От них невозможно убежать. Я и не пыталась… Как-то видела, что они сделали с эльфом-рабом, у которого это почти получилось. Беловолосый привязал его к дереву и… - голос дрогнул, она осеклась. – А ты как сюда попал?
- Меня он увез из трактира, – он качнул головой в сторону повозки Нариса. – Но я не собираюсь тут сидеть. Могу и вам помочь. Вместе у нас может получиться.
Румил заговорщически подмигнул. Убедившись в том, что поблизости нет солдат и эльфов, он продолжил:
- Я тут немного понаблюдал за эльфами. Можно будет…
- Нет! Даже не приставай ко мне со своими глупыми идеями! Уходи!  –глаза стряпухи испуганно блеснули, и она поспешно отошла.
Румил вздохнул и уставился в костер, поняв, что здесь ничего не добьется. Нарис так запугал их, что никто даже мысли не допускал о побеге. Главное теперь, чтобы она не выдала его помыслов.
-Ладно… Давай помогу? В трактире меня учили кухарить.
- Не надо.  – Она прятала от него глаза.
- Иди, иди, откуда пришел, – вмешалась вторая стряпуха, подошедшая с ведром.  – Не мешайся тут лучше.
Румил сердито нахмурился. Они были настолько запуганны, что вместо жалости вызвали в нем отвращение.
Поднявшись, он побрел по лагерю, присматриваясь, где можно стянуть оружие. К его сожалению, охота не принесла результатов, и ему пришлось вернуться в повозку. Вскоре караван снова двинулся в путь.

* * *

Нарис спал весь день. Румил не находил себе места, маясь от безделья. Все что ему оставалось, это следить за дорогой. Лес однообразно тянулся мимо, караван пару раз разъезжался с такими же путешествующими обозами. Конные отряды, не сбавляя ходу, скакали мимо, а редкие крестьянские телеги съезжали на обочину, почтительно пропуская большой хорошо вооруженный караван.
К вечеру обоз съехал с дороги, к поляне, много раз дававшей пристанище караванам.
Румил подождал, пока распрягут лошадей, и большая часть воинов подойдет к кострам ужинать, и вылез поразмять ноги.
На людской половине стоял гвалт, наемники второй день праздновали победу и назначение нового капитана. На стороне эльфов обходились без лишних слов и не повышали голоса.
У наемников молодые воины, заморив червячка, играли в кости на будущую долю. Кто-то громкоголосый и не очень трезвый предложил сыграть на рабынь, и количество игроков возросло вдвое. Лишь малая часть наемников, «ветераны», вели себя спокойнее, отмежевавшись от веселящейся молодежи.
Голос возникшего за спиной Ар’Эстеля заставил Румила вздрогнуть.
- Эй ты, отправляйся к хозяину!
Юноша обернулся, смерив лейтенанта неприязненным взглядом.
-У меня имя есть, эльф. Нарис спит, – сообщил он. – Я немного похожу.
Ар’Эстель не собирался спорить с дерзким рабом. Он молча указал на фургон, приказывая повиноваться.
- Твоему дорогому князю нужен покой. Я не хочу ему мешать, так что отстань, эльф. – Румил отступил, упрямо качая головой.
- Щенок! Делай что говорят! – эльф метнулся за ним и поймал за ворот рубашки.
- Ну что ты привязался? – Румил пнул эльфа под колено. – Пусти меня! Я вернусь скоро!
Верховые сапоги смягчили удар, но неповиновение разъярило Ар’Эстеля.
- Ах ты, крысеныш! – эльф перехватил раба за волосы и потащил к повозке. – Делай, что тебе говорят!
- Ай! Отстань! – Румил зажмурился, следуя за рассвирепевшим лейтенантом. – Отвык говорить? Только и знаешь, что командовать стадом?
- Пошел в кибитку, раб! – в голосе Ар’Эстеля зазвенел металл. Уже который раз мальчишка испытывал его терпение. Лишь одно останавливало его от того, чтобы хорошенько пройтись кнутом по спине мальчишки - щенок был нужен повелителю.
- Пусти волосы. Своих эльфов будешь так таскать… – Румил не испытывал ни почтения, ни страха перед этим типом. Его манера вечно возникать на пути, грубость и высокомерие, будили в мальчишке желание защищаться. А единственным доступным способом защиты была насмешка.
Раздраженный Ар’Эстель лишь дал мальчишке пинка. Эта прихоть князя, постельные рабы, уже давно была предметом его беспокойства. Невольники всегда были для него чем-то низшим, падшим, грязным. У этих существ не было чести и собственного имени, а значит, они недалеко ушли от домашнего скота. Терпеть подобное рядом, разделять страсть с животным – недостойно лорда.
- Все, дальше я сам, спасибо, что проводил, - выдал Румил самым невинным тоном.
-Давай-давай, залезай, чтобы я видел! - Ар’Эстель ответил на колкость еще одним пинком.
- Ай! Успокойся. И перестань орать, а не то разбудишь князя! - юноша старательно изображал недотепу.
- Не стоит притворяться. Князь уже не спит и знает, что тут происходит. Залезай! – терпение Ар’Эстеля было уже на пределе.
-Ах, он проснулся… Все из-за тебя. Не таскал бы меня за волосы, и не орал... - проворчал юноша, пробираясь в полумрак фургона.
Нарис действительно не спал: лежал и наблюдал, как забирается в кибитку его раб. Ар`Эстель уже успел позаботиться о новой перевязке. Раненая рука была притянута к телу, а под плечи подложена подушка, чтобы лорд мог сидеть. Наблюдая за разыгравшейся сценкой, эльф явно развеселился, вернувшаяся было скука отступила. До этого он хотел наказать мальчишку, но после их перепалки с Ар’Эстелем передумал. Упрямство раба ему нравилось. Не чувствуй он такую слабость от потери крови, наверняка погонял бы мальчишку, заставив пожалеть о собственном существовании. Но сейчас настроение было вполне мирным. «Пусть снова будет пряник», - решил Нарис.
-Ползи сюда, - хмыкнул он. - Вином угощу.
Румил сел напротив. Эльф уже не выглядел умирающим. Жар спал, и теперь Беловолосый явно шел на поправку.
- Как рука? - Румил решил сменить тактику, и не нарываться.
Нарис не ответил.
- Налей мне вина, - потребовал он.
Румил покривился, беловолосый как всегда не отвечал на вопросы, предпочитая навязывать свою волю, но пока эльф был вполне терпим.
- Угощайся. - Румил даже подвинул кубок поближе к Нарису.
Откинувшийся на подушках, эльф сделал большой глоток вина. Глаза блаженно закрылись. Боль в плече жгла, превращая любое движение в пытку огнем, но темный ощущал, что сила Богини уже заращивает рану.
Румил снова попытался  начать разговор.
- Ты не выглядишь умирающим, как утром. Быстро оправился...
Нарис опять хмыкнул.
- Это предложение? Я не прочь, - ухмылка стала двусмысленной. - Вина хочешь?
-Нет. - Румил ответил на все разом, с трудом сохраняя спокойствие. - Я ничего не предлагал.
В повисшем молчании было слышно, как мимо повозки прошел кто-то из воинов. Нарис неспешно допил кубок и лег. Боль утихла, убаюканная вином. Его снова потянуло в сон.
Румил оглянулся в поисках плаща.
- Ложись рядом. Я тебя не трону сегодня, – пообещал эльф, уловив взгляд раба.
Юноша помолчал, взвешивая эти слова и решая, стоит ли дальше играть в покорность.
- Поверю тебе на слово, - Румил лег рядом, не раздеваясь и сохраняя безопасную дистанцию. - Договорились.
В ожидании подвоха, он не сразу уловил смысл следующей просьбы.
- Повернись ко мне лицом, - тихо попросил Нарис.
Румил тяжело вздохнув, неохотно повернулся. Недоверчивый взгляд уперся в эльфа.
Тот просунул здоровую руку под голову раба и притянул мальчишку себе на грудь, устраивая. Так было гораздо теплее. Глаза уже слипались, почти мгновенно эльф уплыл в сон.
Румил лежал не двигаясь. Слишком близко. Грудь Нариса мерно вздымалась под ним, он слышал, как стучит сердце.
Юноша поднял голову, вглядываясь в спокойное лицо эльфа. Хищный взгляд больше не давил на сознание, насмешливый прищур изгладился, а неприятная ухмылка больше не кривила губы. Обыкновенный, если не считать волос, мужчина, точнее эльф, поправил себя Румил.
Холодная северная красота была так не похожа на то, что принято было считать красивым на Юге. Местные эльфы были зеленоглазыми и светловолосыми. Давным-давно они отказались от войн, скрывшись в своих долинах. В трактире об этом рассказывал заезжий купец, прибывший в Эркард для того, чтобы сбыть украшения и оружие, работы эльфийских мастеров. Румил запомнил его рассказ потому, что потом купец стал вещать, как его караван проходил мимо одной из таких долин, только эта была разграблена, а повсюду валялись трупы эльфов. Румил тогда подивился – зачем было кому-то трогать мирный поселок, да еще и вырезать всех его жителей…
Раб шевельнулся, пытаясь как-то пристроить руки и ноги. Класть их на эльфа не хотелось. Здоровая рука Нариса прижала мальчишку к телу, он не хотел терять свою драгоценную грелку. Раб должен лежать с хозяином.
Юноша фыркнул, выжидая, когда эльф уснет покрепче, и снова отодвинулся, стремясь освободиться. На этот раз Нарис выпустил его из объятий, но тут же во сне потянулся следом. Больное плечо стрельнуло, и эльф, не просыпаясь, застонал.
Румил покривился, устраиваясь на боку, спиной к Белому волку. Он не обязан помогать поклоняющемуся Паучихе.
Светлая Богиня когда-то наказала свою извечную противницу. Сила Артемис превратила тело темной богини в мерзкую тварь, так похожую на внутреннюю сущность злокозненной Тиаматис. Вечно плетущая интриги, карающая без разбору своих и чужих, Паучиха угрожала всему живому. И почему северные эльфы избрали уродину своей богиней?
Артемис в отличие от Паучихи прекрасна и великодушна. Щедрая, добрая и милосердная дева учила людей любви и терпению.
Румил вздохнул. Быть великодушным на сытое брюхо нетрудно. Терпеть и прощать. Рабу больше ничего не остается, только сдаться.
- Я не раб, – проворчал он в ответ своим мыслям. – Я – свободный.
Мысли снова вернулись к воспоминанию. Город, эльф, книга… Он закрыл глаза, восстанавливая в памяти всю картину. Дубовый стол, множество книг, глубокое мягкое кресло, окно с темными портьерами, подвязанными серебристым шнуром. Картинка в книге. Взгляд плывет мимо темного ромба с золотой окантовкой, выделяющегося на обитой зеленой тканью стене. Герб? Это его герб? Неужели его мечты могут оказаться правдой? Он богат и знатен, у него где-то есть родители и дом!
Сосредоточившись снова на мелькнувшем видении, Румил лишь заработал головную боль. В одном он был уверен -  там была птица, красно-золотая птица.
Голова разболелась неимоверно. Румил закусил губу.
- Золотая Птица на темном фоне. У меня есть дом. Я найду своих родителей, и все будет хорошо. Я сбегу и буду свободен, – слова приносили  успокоение, и он бормотал их себе под нос, словно заклинание от боли.
Эльф шевельнулся, рука легла на спину мальчишке, притягивая его обратно. Румил замолк и сделал вид, что спит.

Глава 7. Затишье.

Румил открыл глаза, с удивлением обнаружив, что хорошо выспался, и головная боль исчезла. Оглянувшись на Нариса, он убедился, что эльф спит. Ранение все еще давало о себе знать, и за это Румил, пожалуй, был очень благодарен отчаянному выпаду воина, столкнувшегося в пылу битвы с беловолосым.
Окон в фургоне не было, но по низу полога снаружи просачивался мутный свет. Румил тихо сполз с постели и, присев у входа, выглянул. Холодный плотный молочно-белый туман окутывал весь лагерь.  В белом мареве растворились другие повозки, потухшие костры и лес вокруг, даже  протянутая за полог рука тонула в тумане. О подобном он однажды слышал от хозяина таверны: тот рассказывал, что недобрые духи собираются вместе, превращая воздух в туман, и поджидают в лесу неосторожных людей.
Румил притих, наблюдая за белой кисеей. Помедлив, он высунулся из-под полога, готовый, случись что, нырнуть обратно.
Вокруг было тихо, где-то неподалеку кто-то похрапывал, еще дальше - стонал. Помедлив еще чуть-чуть, Румил вылез, решив воспользоваться крепким сном Нариса и снова попытаться убежать. Эльфы и люди, измученные боем и дальней дорогой, отдыхали, и, казалось,  не было никого, кто мог бы сейчас помешать ему. Румил добрался до одного из котлов, заглянул, бесшумно приподняв крышку, но, к сожалению,  котел был пуст. Разумеется, можно было поискать возле других костров, но тут его внимание привлекла всхрапнувшая неподалеку лошадь. А ведь побег может стать удачным, будь у него конь!
Пробравшись к стреноженным лошадям, Румил попытался подойти к одному из статных скакунов, что ходили под седлами эльфов. К его сожалению, ни один из этих красавцев не желал стоять спокойно, лошади косились и  всхрапывали. Конь Нариса, злой вороной жеребец, был единственным, не проявившим беспокойства. Но стоило протянуть руку к поводьям, как из тумана выросла тень.
-Что ты здесь делаешь? – голос эльфа был холоден. Румил узнал Ар’Эстеля. Темно-зеленый плащ блестел от осевшей на нем влаги.
- Я… я шел в лес, но не видно ничего… - стал оправдываться Румил.
- Снова пытаешься сбежать? – серые глаза сузились, рот скривился. – Пошел обратно в кибитку!
- Но… мне надо… - Румил поглядел на лес. – Очень…Я быстро…
Эльф больно сжал его плечо и, толкая перед собой, привел на опушку.
-Делай, что надо. И даже не думай сбежать, - эльф отпустил его и растворился в тумане.
Румил повертел головой, но так и не понял, куда подевался Ар’Эстель. Вздохнув, юноша двинулся к ближайшим кустам, мысленно ругая себя.
Теперь убежать точно не получится. Как жаль…
Мысли свернули к вчерашним воспоминаниям. Черный герб с птицей наверняка принадлежит какому-то знатному роду. Подобное он уже видел в таверне, когда там останавливались рыцари. Как бы узнать, что означает этот герб? Где живет этот род?
Спросить у эльфов или у наемников? Нарис ведь тоже какой-то лорд, Ар’Эстель не раз уже оговаривался. Его манеры, привычка приказывать… Скорее всего, он знатный, но бедный лорд. Возможно, эльф захочет вернуть его домой за выкуп?
Встрепенувшись, Румил вскочил и решительно двинулся обратно.
Нарис уже не спал. Он лежал на кровати и медленно потягивал вино. Появление Румила он встретил насмешливой ухмылкой. Юноша выбрал место подальше от эльфа, заняв угол между сундуком и стеной.
-Вернулся, - Нарис немного сменил позу, устраиваясь так, чтобы лучше видеть своего раба. Взгляд потемневших глаз был бодрым и насмешливым.
- Только не надейся, что из-за тебя, - сообщил Румил. - Мне нужно кое-что узнать.
Эльф фыркнул, рассматривая мальчишку, словно занятного зверька. Интересно, что этот упрямец хочет от него на сей раз?
- Скажи, ты разбираешься в гербах? – продолжил Румил, приняв молчание за приглашение.
-Допустим, - глаза Нариса чуть сузились, выдавая его заинтересованность. Отчего вдруг этот раб стал спрашивать подобное?
- Что значит черный фон? И есть ли такой герб, где на черном фоне сидит красно-золотая птица?- Румил смотрел в пол.
-Допустим, - снова фыркнул эльф, осушая бокал и со стуком отставляя в сторону.
- Ты совсем не разбираешься в этом, - Румил досадливо покривился, старательно изображая отсутствие интереса к предмету обсуждения. -  Это не ответ.
-Хм... что ты можешь мне предложить за ответ? - глаза Нариса вспыхнули фиолетовыми сполохами.
- Вот как? …Ну... Еды принесу. - Румилу совсем не понравился взгляд эльфа. Каждый раз, наблюдая за тем, как проявляется этот цвет, он отчетливо ощущал, как сгущается воздух вокруг. - И перевяжу.
- Мало, - поддразнил эльф. Он решил дать мальчишке передышку и сменить кнут на пряник.
- Ты же не любишь торговаться... - юноша нахмурился, не желая понимать намеки Нариса. Такому что не предложи, мало покажется…
- А разве я торгуюсь? - Нарис поманил его к себе, хищно улыбаясь.
- Я предложил тебе цену. Ты говоришь, что этого недостаточно. Значит, торгуешься. - Румил и не собирался приближаться. - Назови свою цену.
- Хочу, чтобы ты перестал огрызаться на мои слова, - он подмигнул.
- Только это? – с подозрением уточнил Румил, размышляя о цене этой уступки и ее последствиях. - Если только это, то я соглашусь.
- Хм, а ты можешь быть покладистым... Налей мне вина, - приказал Нарис.
Румил покачал головой.
- Сначала ответь на мой вопрос, потом вино.
- Вино, - повторил Нарис.
Румил вылил остатки из кувшина в подставленный кубок  и снова сел на свое место. Манеры эльфа раздражали. Впрочем, он мог попытаться выспросить у кого-нибудь еще. Зря, наверно, он обратился к беловолосому…
- Ты все еще желаешь узнать про герб? - насмешливо поинтересовался Нарис, вновь прикладываясь к кубку и осушая его в несколько глотков.
- Да. - Румил продолжал хмуриться. - Но ты не соблюдаешь условия.
-Тебе придется смириться с этим, - Нарис, забывшись, пожал плечами и поморщился от  проснувшейся боли.
- Нет. - Губы юноши плотно сжались, превратившись в жесткую упрямую черту. - Или все соблюдают правила или никто. Хочешь, чтобы я делал то, что тебе нужно? Тогда скажи то, о чем я тебя спросил. Иначе тебе придется меня убить.
-Ты же знаешь, что я найду способ заставить тебя, - предупредил эльф. - Хочешь узнать про птицу – сбегай за вином. Будь умным мальчиком. И услышишь сказку на ночь.
Румил выскользнул из фургона, не дослушав последнюю фразу. Удивительно, как много пил эльф, вино проваливалось в него, словно в бездонную бочку, и при этом Нарис почти не хмелел.
Туман уже рассеялся, и рассветное солнце позолотило верхушки деревьев. В лагере пахло похлебкой и травяным чаем. Наемники продрали глаза и кочевали от спальных мест к кострам, ожидая завтрака. Караульные сменились, Румил зацепил взглядом Ар’Эстеля, который стоял возле самого ближайшего к фургону, в котором лежал Нарис, костра.
Но стоило ему отойти от кибитки Нариса, как его схватили за шкирку. Подошедший сзади наемник, тот самый, которого назначили капитаном, дернул его к себе.
-Чего? - Румил попытался выдраться. - Пусти.
-Ты тот, с кем эльф кувыркается в постели?… - он ухмыльнулся. - А ты просто лапочка!
Подобная характеристика тут же разозлила Румила.
- Вряд ли Нарису понравится, если кто-то попытается… -  начал он, но остановился, поняв, что выглядит смешно. - Пусти меня.
-Небось держишь его в постели... все мало тебе, - наемник фыркнул, не обращая внимания на сопротивление парня. - Он уже второй день даже не показывается оттуда...
Наемник кивнул в сторону фургона Нариса, продолжая гадко ухмыляться.
- Не в этом дело! Что привязался? - юноша обозлился еще больше, раздумывая, не пнуть ли наемника в колено. - Скоро выздоровеет!
-Выздоровеет? Он что, болеет? - Керз крепко встряхнул мальчишку за шиворот.
-Пусти! - но рука уже разжалась, отпуская его. Румил рванулся прочь и налетел на Ар’Эстеля, как раз вывернувшего между двух повозок.
- Нарис зовет тебя.
Лейтенант придержал мальчишку, холодно рассматривая наглого наемника. Керз, ничуть не смущаясь эльфа, с усмешкой продемонстрировал жест, означавший, что ему хотелось бы сделать с таким хорошеньким рабом. Юноша рванулся к обидчику, краснея и желая свести счеты, но Ар’Эстель остановил его, придержав за плечо. Поджав губы, он велел наемнику заниматься своими делами и потащил Румила за собой обратно к фургону Нариса.
Когда Керз исчез из виду, Румил вспомнил про то, что должен был выполнить.
- Мне надо воды и вина принести…И завтрак... - сообщил он, кивнув на костер, откуда тянуло вкусным дымком. Аромат похлебки напомнил ему о том, что он все еще не ел. Рот наполнился слюной, даже в кабаке, наполненном вкусными запахами, он не чувствовал такого голода, что пробуждался здесь каждое утро.
-Хорошо, иди, но не смей больше болтать, - проговорил Ар’Эстель, подталкивая его к костру. К его неудовольствию поблизости ошивалась еще пара наемников. Нынешний капитан, похоже, поставил себе цель разрушить дисциплину в отряде. Его солдаты огрызались, свободно бродили по лагерю, подсаживаясь к чужим кострам, приставали к рабыням. Пока еще это не зашло слишком далеко, авторитет Нариса сдерживал их, но лейтенанту было уже очевидно, что следует избавиться от нового капитана как можно быстрее. Но прежде, разумеется, нужно было обсудить это с Князем.
– Как только получишь еду, возвращайся к лорду. – Отпустив раба, он пошел к Нарису.
Румил двинулся к костру и попросил у рабынь напиться. Получив полную миску каши, в которой даже плавало мясо, он присел тут же, уминая завтрак. Нарис может и потерпеть, про себя рассудил он, а поесть спокойно в его давящем присутствии вряд ли удастся.
Почувствовав чей-то изучающий взгляд, Румил поднял голову и увидел еще одного наемника, подошедшего к костру.
- Эй, парень. А чего это твой хозяин так давно не выходит из кибитки?
- М? - Он поднял голову от миски с едой. Окинув взглядом наемника, он вдруг усмехнулся, вспомнив недавний разговор с Нарисом и вновь решив поторговаться. - А что мне будет за ответ?
- Я гляжу, ты парень не промах. Чего хочешь? - тот хмыкнул.
Румил задумался, прикидывая. Голова работала быстро, перебирая варианты побега. Нож был первым из необходимого, что требовалось при самостоятельном существовании, однако спрятать от Нариса эту вещь будет весьма сложно. Может позже... например, как-нибудь утром, перед побегом.
- Нож. В любой момент, когда попрошу.
-Хм, а ты действительно парень не промах, - наемник нехорошо ухмылялся. - Ладно, будет тебе нож, ловкач.
- Он ранен, но быстро выздоравливает, - сообщил Румил, удовлетворенный своей хитростью. Жизнь все больше налаживалась. - Так что, может уже завтра, вы его увидите.
-Понятно... ладно, парень, - он снова ухмыльнулся, и было в этой усмешке что-то очень хищное, почти то же, что иногда проглядывало в Нарисе.
Румил заподозрил, что его обманули, но проверить это сейчас не представлялось возможным, с минуты на минуту мог подойти кто-то из эльфов, да и кухарки могли рассказать что-то.
- Я приду за ним сам, - сообщил юноша строго, разглядывая наемника, – и не думай меня обмануть. Я тебя запомнил.
Наемник хохотнул, кивнул и вразвалочку двинулся к своим. Румил вздохнул и, уже не отвлекаясь, прикончил остатки каши. Поблагодарив кухарок, он подхватил кувшины и еду для Нариса и направился в фургон.
Ар’Эстель занимался перевязкой. Он как раз отмочил ткань от раны и чистил ее, промывая лечебным отваром, готовясь наложить чистую повязку. На явившегося раба он даже не посмотрел.
Румил посидел немного в уголке, а потом выполз наружу и сел на козлах, наслаждаясь солнцем и поглядывая за перемещениями людей и эльфов. Беспокойство о том, что он продешевил, рассказав наемнику о Нарисе и не потребовав немедленной оплаты, и то, как вел себя их капитан, заставляло его более внимательно приглядываться к этим типам.
А меж тем, что-то затевалось. Люди собрались возле одного из костров и ели, тихо переговариваясь. Керз передал кому-то флягу и человек, поспешно поднявшись, куда-то ушел. Капитан оглянулся, провожая его взглядом, и, заметив сидящего на козлах мальчишку, ухмыляясь, поманил к себе.
Румил нахмурился, и тут же отвернулся. Едва Ар’Эстель покинул фургон, Румил юркнул под полог.

* * *

Нарис был раздражен. Кроме довольно болезненной процедуры и обычных новостей о положении в лагере, лейтенант принес с собой свои вечные вежливые увещевания о том, что не к лицу главе каравана увлекаться, пусть и смазливыми, но молоденькими юношами. Его советы о том, что следует сделать после выздоровления, были столь очевидным повторением собственных мыслей Нариса, что едва Ар’Эстель покончил с перевязкой, он  выставил его вон.
- Иди сюда, – велел он рабу и хлопнул здоровой рукой по полу рядом со столом. Как ни странно, но присутствие мальчишки успокаивало его. Особенно Нарису нравилось вспоминать, каким податливым может быть это тело, и как отчаянно оно может бороться за свое существование… К удивлению эльфа юноша сел, не споря. «Что ж, - решил Нарис, - пусть пока будет пряник». Он протянул руку и принялся поглаживать Румила по плечу и спине. Мальчишка вздрогнул и дернулся, но потом затих, ощущая эту странную ласку и пытаясь понять, что за ней кроется. Никто никогда его не гладил. Да еще и так… Оглянувшись на Нариса, он вопросительно поднял брови, как бы безмолвно спрашивая, чего от него хочет эльф, стараясь сдержаться и не отползти в сторону. Ведь ему нужно еще было услышать ответ беловолосого.
Нарис хмыкнул и продолжил свое занятие. Ему нравилось ощущать живое существо рядом с собой. Рука скользила по худой шее и спине, чуть путалась в неровно обрезанных волосах. Пальцы ощущали тепло молодого тела сквозь шерстяную ткань. Худые лопатки, нить позвоночника, четко проступающая под кожей, чуть вздрагивали от касаний.
Румил все же не выдержал и отодвинулся.
- Зачем ты это делаешь?
- Опять чем-то недоволен? - язвительно ответил вопросом на вопрос Нарис, удерживая раба рядом. Настороженность этого «дикого зверька» доставляла ему удовольствие. Хотелось заставить его расслабиться, приучить к рукам… Раздражение от разговора с Ар’Эстелем постепенно стихало.
- Зачем ты меня гладишь? Я что – собака? - Юноша не знал: то ли обидеться, то ли перетерпеть очередное унижение. - Чего ты этим добиваешься?
-Пф. Ты много болтаешь, - Нарис нахмурился и перебрался на кровать с бокалом в руках. - Иди сюда.
Румил пересел, совершенно сбитый с толку. Эльф обещал ему ответ на вопрос. Когда же он, наконец, ответит? Вместо рассказа его гладят как собаку... Язык чесался сказать что-нибудь, но он молчал, не желая ссориться. Нарис продолжал гладить его, потом заставил лечь и положить голову эльфу на колени. Светлые прямые волосы легко текли между пальцев.
Румил окончательно растерялся, обмяк, позволяя делать эльфу все, что хочется. Случалось ли, чтобы его гладили по голове? Никогда. «Никогда», ограниченное годом. Раздумав спрашивать, он мысленно махнул рукой на все. Пусть будет, как есть – приятно, спокойно, мирно, пусть даже не надолго.
Закрыв глаза, Румил замечтался о том, чего был лишен в той жизни, которую помнил. О том, что у него могли быть родители, отец и мать, которые обнимали его, любили, жалели. Они тепло улыбались, когда он входил в комнату, спрашивали не проголодался ли он, шутили, обсуждали погоду и соседей… Будь у него все это сейчас, каким послушным и почтительным сыном он бы стал…
Впрочем, послушанием можно было бы добиться сытой и спокойной жизни и здесь… Сдаться и прекратить ежедневную войну, принимать что дают и не просить большего. Быть довольным ласками эльфа.
Жизнь в удовольствиях и спокойствии наверно могла бы стать самой удобной для обычного трактирного раба. Невольнику для удовольствий живется сыто и приятно, ничего не надо решать, только выполнять, что требуют.
Но он не создан для такой жизни. Смириться с тем, что его унижают, отдать свою свободу ради еды и теплой постели, быть послушным и почтительным значило бы отказаться от всего, что было и может быть в будущем. Перестать воевать значило для него отказаться от всего того, что отняли у него вместе с памятью. Передышкой в битве, ради того чтобы собраться с силами – вот чем было его мнимое послушание. Ну и, разумеется, он сделает все, чтобы не потерять появившуюся ниточку к прошлому.
Ласки постепенно затихали, пока рука не замерла на затылке юноши. Нарис заснул, убаюкав сам себя.
Румил полежал еще с минуту, а потом попытался скинуть руку и отползти с колен, не тревожа эльфа. Но Нарис тут же вздрогнул, просыпаясь. Сон его был слишком чутким. Поняв, что никакой опасности нет, он улегся обратно, наблюдая за рабом.
Сквозь стенки фургона было слышно, как Ар’Эстель командует сбор, как впрягают лошадей в повозки, и наемники готовятся к выезду. Один из эльфов занял место на козлах, и легкий шлепок вожжей заставил лошадь двинуться с места. Повозка покатилась вперед, возглавляя вереницу фургонов каравана.
- Ты умеешь читать? - неожиданно поинтересовался Нарис.
- Не знаю, – помолчав, Румил дернул плечами. - Местные буквы - нет.
- А какие умеешь?  - Нарис чуть приподнялся на локте, желая видеть его лицо.
-Говорю же, не знаю. Думаешь, в гостинице много книг? – Румил сердито фыркнул. - Не знаю я. Но лорд должен уметь...
-Ладно, ладно, лорд. Возьми-ка книгу в моем сундуке и попробуй почитать.
Румил подполз к сундуку и вытянул на свет тяжелую книгу в дорогом кожаном переплете с накладками из серебра. Подобных книг ему видеть не приходилось. С восторгом и осторожностью он повертел ее, любуясь тиснением. Буквы показались знакомыми.
- Здесь написано "С-к-а-з-а-н-и-я". Это сказки?
- Легенды, - уточнил Нарис. - Читай дальше. Открывай и читай, - велел он.
Румил отстегнул застежки и разложил книгу на коленях. Белоснежные страницы вызвали трепет, поэтому прежде чем прикоснуться к этой белизне, он почтительно вытер руки об одежду, и только потом рискнул перевернуть богато разрисованный титульный лист. Эти буквы не казались ему нелепыми закорючками, он хорошо знал, что они означают. Богатые орнаменты и мягкие хвосты декоративных завитушек не мешали ему вникать в смысл слов. Прочитал название первого сказания вслух.
- «О великой войне», - он торопливо пробежал глазами по странице и открыл книгу в другом месте наугад. Он понимал, о чем идет речь!
« Когда произошел Раскол, на Северном континенте возникла новая страна Ильмарис. И правил ею мудрый  и справедливый владыка Ар`Ильма, а его женой стала самая прекрасная из дочерей Севера – Ан`Римерис. Трое крепких сыновей и дочь родились от этого союза. Щедрыми на урожай были поля страны, а воины, ведомые младшим из трех сыновей – Ангмортом, неизменно привозили богатую добычу из походов. Средний сын – Клодий, умножал славу королевства своими табунами лошадей, чья численность была столь велика, что, если собирали их пастухи возле широкой и глубокой реки на водопой, то мелела эта река так, что любой мог пройти на ту сторону, не замочив ног выше колена.  Старший же, Ллирден, постигал искусство правления и стремился учиться всему у своего отца и повелителя, однако имя его никто не восхвалял. И черная зависть понемногу проникла в его сердце, отравляя саму жизнь и разрушая все то, чего он достигал. Что бы ни делал он, ничто не казалось ему совершенным и законченным, и не было приятным его глазу.»
Имена показались Румилу знакомыми, и он продолжил вчитываться в легенду, ликуя в сердце от того, что его предположения о происхождении подтверждаются.
Нарис слушал его сбивчивое чтение, а перед глазами вставали совсем другие картины и другие обстоятельства, когда он внимал этим легендам - хроникам Северного материка.
«Пришло время королю выбрать себе наследника и призвал он к сыновей, чтобы в беседе с ними решить, кто же достоин занять трон после него.
И предстал перед ним старший из сыновей и стал рассказывать не о том, что сделал, а о том, что не сделали братья его. О себе же сказал:
- Я готов сделать все, чтобы умножить славу нашего королевства.
Следом за ним явился к царю средний сын. Говорил Клодий о деяниях своих: о табунах и новых породах, о статях, об охотничьих соколах и собаках, но ни словом не обмолвился о своей готовности принять трон. Выслушал его король и отослал.
Пришел черед явиться третьему из сыновей – Ангморту. Но не стал младший похваляться делами своими, сказал лишь:
- Не буду я славить себя, отец. Спроси тех, кто ходил со мной в походы…
Подивился этой краткости король и отпустил своего сына готовиться к предстоящему пиру, на котором объявлена будет воля властителя.
И вот, в назначенный день собрались за одним столом братья и приближенные их, и вышел к ним царь.
- Все вы дороги моему сердцу, но лишь один из вас может править моей страной, а остальным надлежит склонить головы перед своим правителем. Лучшим из вас назвало мне сердце самого храброго и умелого, воина, который уже много раз доказывал свою доблесть, – Ангморта.
С такими словами возложил царь золотой венец на голову сына и велел отныне называть его наследником.
Стали тогда все поздравлять Ангморта, радоваться и прославлять мудрость правителя, назначившего самого достойного из братьев. А старший молча поднялся из-за стола и вышел прочь, не сказав ни слова.
Снедаемый злостью и завистью, пришел он к алтарю гневной Тиаматис и простерся ниц.
- Я ничем не хуже брата, – говорил он. - Почему ему досталось все? Он всего лишь воин, а я все свое время провел за столом, учась править страной, изучая все, что могло пригодиться мне для будущего воцарения. И теперь я должен склониться перед этим воякой? Темная богиня, открываю я для тебя путь в мое сердце и клянусь, что не успокоюсь, пока не принесу тебе в жертву этого наглеца и других, смеющих заступить мне путь.
С этими словами нанес он себе рану, пронзив свое сердце и рухнул на алтарь.
И тогда Тиаматис обратила на него свой взор, и сила ее проникла через кровь и боль в сердце старшего сына. И поднялся он, живым и невредимым, заросла рана вокруг стали, и лишь рукоять напоминала о том, что произошло.
И вышел из храма Ллирден и двинулся во дворец, где проходил пир. Увидев неладное, остановили его стражи, но достал меч одержимый и изрубил тех, кто заслонял от него покои, в которых пировал король со всем двором. Разлетелись под напором двери, и ворвался Ллирден, сея смерть на каждом шагу. Никто не мог остановить его, ни один клинок не скрестился с его мечом дважды. Поднялся тогда король, заслоняя оставшихся собой.
- Остановись, сын мой! Оставь злобу, на братьев и меня затаенную. Вспомни, кому ты клялся быть верным… Вспомни, что желал принести процветание нашему королевству…»
Рассказ о мире, полном гордых воинов, пусть даже эльфов, о предательствах увлек Румила настолько, что он перестал замечать, как буквы складываются в слоги, слова, предложения. На третьей странице он уже не сбивался, легко, почти нараспев читая о войне между братьями.
«Но не слушал речей одержимый, и пал Ильма, сраженный собственным сыном. И когда тело его, истекая кровью, рухнуло на мраморные плиты, потемнело солнце, и погас свет луны, поднялся навстречу младший из принцев, король отныне  - Ар’Ангморт. Сверкнула сталь, скрестились, словно молнии, клинки. Лучшим из воинов был Ар’Ангморт, но даже он не мог остановить руку того, кого вела богиня. И тогда крикнул он, чтобы уходили все, кто может, бежали прочь от предателя, поднявшего руку на своего отца, а сам продолжал сражаться. Последним мог оказаться тот бой, но удалось Ангморту задеть мечом своим кинжал, так и оставшийся в груди старшего, и отступил тогда Ллирд, схватившись за рукоять, пытаясь унять кровотечение, а Ангморт ринулся прочь, зная, что брат-убийца не отступится от своего.
И, оставшись один, Ллирден провозгласил себя королем и короновал. Призвав к себе своих верных, велел он казнить тех, кто поддерживал среднего и младшего братьев, а их самих найти и привести к нему, чтобы он мог собственноручно принести их в жертву Тиаматис.
Но спаслись братья, собрали войско и пошли войной на старшего. Так и распалось великое царство на три части…»
Дойдя до последнего предложения,  Румил отвлекся, намереваясь спросить у Нариса о чем-то из только что прочитанного, но эльф спал, убаюканный его чтением. Румил вернулся на пару страниц назад и снова перечитал имена, показавшиеся ему знакомыми.
«Клодий и его табуны» - а ведь речь шла о клодийских лошадях, которым не было равных. Значит ли это, что тот принц основал свое королевство и до сих пор выращивает коней? Ведь эльфы живут долго.
«Ангморт», «Ллирд» - почему эти имена кажутся ему знакомыми?
Имя королевы эльфов что-то напоминает ему. Что-то смутное, всегда знакомое… Северный материк – его родина?
Румил продолжил читать, подолгу застревая на красочных вставках, иллюстрировавших прочитанное и стараясь найти ответ на свой вопрос.

* * *

Нарис всю дорогу то засыпал, убаюканный мерным покачиванием движущегося фургона и тихим голосом мальчишки, то просыпался и слушал старые, известные наизусть легенды, то погружался в свои мысли и воспоминания и снова пил, заглушая подстрекавший к безумию шепот Богини.
К вечеру караван остановился на ночлег. Утомившиеся за день караванщики готовили еду. Наемники занимались хозяйством у костров, решив заколоть одного из баранов и побаловаться жарким. Запах мяса и какая-то отдаленная ругань послужили для юноши сигналом. Отложив книгу, Румил сладко потянулся, мысленно все еще пребывая там, на страницах, где жили великие воины, а короли и богини вели свой вечный бой. Узнанное из книги пробудило в нем ощущение, что он на верном пути. Северный материк – то место, куда ему следует стремиться в поисках родных. Даже если эльф не расскажет ему об огненной птице, этого уже достаточно.
Румил подобрал пустой кувшин из-под вина, нетронутую с утра эльфом еду и выполз из повозки за ужином себе и Нарису.
Немного размяв ноги, затекшие от долгого сидения, Румил без приключений добрался до костра эльфов и потребовал ужин. Еда еще не была готова, и он присел рядом с кухарками, наблюдая за тем, как Ар’Эстель отчитывает за что-то Керза. Судя по лицу лейтенанта, случилось нечто весьма неприятное. Пытаясь разобраться, в чем же дело, Румил рискнул подойти ближе и услышал взволнованную речь  эльфа. Похоже было, что наемники каким-то образом умудрились испоганить источник, из которого брали воду для лагеря. Лейтенант требовал, чтобы те, кто это сделал, понесли наказание, на что Керз возражал, что не может наказывать, не зная, на ком из его людей лежит вина. И при этом наемника разбирал смех, что он тщетно старался скрыть, багровея лицом и кусая губы.
- Ну, вы же сам понимаете, уважаемый Ар’Эстель, что тот, кто это сделал, думал не головой. А другим местом... Ну приспичило.. и присел… где не надо… Ну не убивать же его за это, со всяким бывает... поел не того…
Ар’Эстель окатил веселящегося наемника ледяным презрением, разглядывая его, словно грязное неразумное животное.
- Меня не интересует, как вы это сделаете, и кто будет этим заниматься, но к утру источник должен быть чистым, иначе мне придется сообщить об этом лорду Нарису. – Развернувшись к Керзу спиной, он двинулся прочь.
Румил проводил его взглядом, и вернулся к костру. Как бы то ни было, ему до этого нет дела…
Девушки дали ему еды и сразу два кувшина вина. Питьевую воду старались беречь. Юноша в два приема перенес все это в фургон и сел есть.
Заметив, что Нарис смотрит на него, Румил самодовольно сообщил, кивнув в сторону отложенного тома.
- Хорошая книга. И читаю я хорошо. – Он поддел ложкой кусок мяса. Прожевал его и торжествующе выдал: – Значит, я знатного рода.
-Ха-ха... Раб-зазнайка! - Нарис издевательски расхохотался, хотя происхождение Румила уже почти не вызывало у него вопросов.
- Ты сам знаешь, что это правда. - Румил недовольно фыркнул, защищаясь. – Я – лорд. Больше не буду тебе читать вслух.
Слова вышли беспомощными, детскими. Румил поморщился. Умолкнув, он принялся обдумывать следующие доводы, которые может привести в пользу своей догадки, и вспомнил об утреннем обещании.
- Скажи, а как называется птица на гербе? Ты обещал…
- Это феникс, который является символом одного из государств на Северном континенте, - сообщил Нарис, наблюдая за ним.
- Значит все верно! Я лорд! Или даже принц! – воодушевленно заключил Румил. Но восторг от этого открытия пригасил эльф, не преминувший съязвить.
-Ага, разумеется, потерявшийся, которого все ждут с распростертыми объятиями.
Нарис сел и тоже принялся за еду, довольно поглядывая на раба. Наблюдать за мальчишкой было забавно. Он не раз сказал себе спасибо за найденную игрушку. Пусть мальчишка воображает себя кем угодно, самое главное – он развеял скуку, которая в последнее время все больше и больше захватывала душу эльфа.
- Угу. Ищут наверняка. – Румил не стал спорить, ревниво оберегая обретенную надежду. Уверенность росла в нем с каждой минутой. Все складывалось одно к одному. Эльф, который говорил, что ему это не пригодится, но учил разбираться в травах, герб, город за окнами, умение читать и держаться на лошади… Вспомнилось еще кое-что. Эпизод, привидевшийся в ту ночь в трактире… Почему его пытались утопить?
Заметив, что Нарис следит за ним, он, предугадывая следующий приказ, налил вина, и унес уже пустую миску к костру. Вернувшись, Румил лег на постель переваривать ужин.
Принцы не лежат на полу. А если он хочет вернуться к той жизни, ему следует вернуть себе хорошие манеры. Эльф, скорее всего еще посопротивляется некоторое время и все же вернет его родным, это ведь очень выгодно…
Северный континент - это далеко. Там поклоняются темной Богине-Паучихе, противнице Артемис, и приносят ей кровавые жертвы… Беловолосый, поклоняющийся Тиаматис, наверняка оттуда родом…
А еще на Северном континенте королевство, где, возможно, правят его родители… Они обрадуются его возвращению, выкупят его у Нариса… Больше не будет одиночества и унижений… только самое светлое - радость, любовь, тепло…Там, в кругу всего, что ему было знакомо с детства, он вспомнит все, о чем забыл…
Калейдоскоп событий, которые последуют за его чудесным возвращением, мелькал перед его внутренним взором. Прикрыв глаза, Румил грезил этим будущим, все дальше и дальше уходя от яви.
Нарис поел, выпил вина, наблюдая за мальчишкой. Да, действительно, за прошедшие несколько дней к нему как будто вернулась воля к жизни. Скука и апатия, которые вполне могли вбить последние гвозди в гроб беловолосого эльфа, ушли прочь. Только вот неспроста богиня так сильно хочет завладеть этим мальчишкой, что ему каждый раз приходится напиваться почти до потери сознания. Тиаматис мстительна, и ранение, наверняка, произошло по ее воле. Ну что ж… Нарис был готов потерпеть взамен на обладание такой интересной игрушкой. Эльф рассматривал лицо заснувшего раба. Румил безмятежно улыбался, находясь в мире воображаемого благополучия. Эльф спокойно улегся рядом и, передвинув мальчишку к себе поближе, постарался тоже заснуть. До города, в который двигался его караван, оставалось пара дней пути.

Глава 8. Расплата

Проснувшись ближе к утру, Нарис лежал, глубоко вдыхая лесной воздух, в котором к ароматам деревьев и травы примешивались запахи костров стоянки, и настороженно вслушивался в тишину. Беловолосый хмурился. Не нравилась ему эта тишина. Именно она заставила его очнуться ото сна. Было в ней что-то … что-то такое… напряженное в воздухе.
Глаза эльфа потемнели, как грозовые тучи.
Белый волк беззвучно вытащил из ножен меч, приподнялся и перебрался через безмятежно спящего мальчишку.
-М… Ты чего… - Румил проснулся и попытался оттолкнуть эльфа.
Но ответить Нарис не успел… За пределами фургона что-то басовито прогудело, и внезапно десяток стрел прошил кожу, покрывавшую повозку.
Тело эльфа дернулось от боли - в бок впился болт, войдя под углом почти наполовину. Нарис зашипел сквозь зубы. Снаружи послышались команды, там готовились ко второму залпу. Звуков битвы не было слышно. Только негромкий приказ перезаряжать. Нарис сразу узнал этот голос… Он рванулся к выходу, уже сообразив, что стряслось. Бунт.
Так скоро его не ждали. Следующий залп из арбалетов получился менее слаженным, чем первый. Ещё два болта попали в левое бедро и плечо, но Нариса это ничуть не задержало. Стремительно слетев с подножки, эльф врезался в ряды наемников и прочертил мечом первую дугу, окрасившую клинок кровью.
Строй арбалетчиков распался, освобождая место шестерым мечникам. Керз не участвовал в сражении, руководя боем с одной из ближайших повозок.
- Стрелки - ко мне! Целиться в голову или в сердце!  - проорал он, наблюдая за людьми, окружившими Нариса. - Мечникам не подпускать его близко!
Эльф закружился  в смертоносном танце стали. Отрешившись от боли, он мог некоторое время выдержать этот темп, но понимал, что в конечном итоге потеря крови свалит его с ног. Поэтому он спешил прорваться туда, где стоял Керз, посмевший посягнуть на его караван. Выбив у одного из наемников короткий меч, он подбросил его носком сапога, поймал и тут же вскинул над головой, останавливая рушащийся сверху удар. В скупых, отточенных движениях не осталось ничего лишнего. Каждый вдох и выдох  отсчитывали его время, были сталью и смертью - разящей, оскаленной, быстрой. Мысленно он звал Тиаматис.
Румил выглянул из фургона и тут же бросился собирать все, что могло пригодиться в дороге. Левая рука, правый бок и нога болели, но он старался не обращать на это внимания – не было времени. Следовало поторопиться, он не мог упустить такую возможность для побега.
В бой с беловолосым втягивалось все больше и больше наемников. Выскользнув из повозки, юноша заполз под нее и укрылся за колесом,  стараясь не попасться на глаза воинам.
Эльф атаковал и защищался, но усталость и открытые раны начинали сказываться. Левая рука с засевшим в ней болтом плохо слушалась, но никто из нападавших пока не мог добраться до Нариса, а на земле уже валялось несколько тел. Но на место каждого из упавших вставал новый воин, и было понятно, что смерть беловолосого - лишь вопрос времени.
Нарис успевал уклоняться от редких стрел и ударов противника, стремясь навязать людям ближний бой. Небо постепенно светлело, и арбалетчики прекрасно видели свою цель, но свалка давала преимущество одиночному мечнику. Очередной болт лишь царапнул его, воткнувшись в глаз атаковавшего справа наемника.
- Держите его на расстоянии! Не подпускайте! Арто, целься лучше! - зло орал Керз, глядя на то, что творит эльф. - Вашу мать, неужели так сложно справиться с одним-единственным остроухим?!
Толпа вокруг беловолосого была плотной.
Румилу почти не было видно подробностей, лишь лес ног и выкрики капитана наемников давали представление о том, что происходит. мальчишка, замирая, наблюдал за тем, как перемещаются бунтовщики. Если хоть один из них глянет в его сторону, он погиб… А ведь причиной этого нападения был именно он... Настойчивые расспросы наемников и их поведение должны были заставить его задуматься! Но, что бы там не случилось с эльфами, ему теперь следовало позаботиться о себе.
Ждать исхода битвы не имело смысла и, пробравшись под повозкой, он огляделся, определяя наиболее безопасный путь бегства. Юноша вылез из-под фургона, вскинул на плечо узел и быстрым шагом, не глядя по сторонам, поспешил к лесу, старательно игнорируя густой запах крови, исходящий от эльфийских фургонов, и труп дозорного с перерезанным горлом, валяющийся возле тлеющего костра. Сердце колотилось в груди, он со страхом ожидал окрика, но наемникам все еще было не до него. Едва до леса осталось несколько метров, Румил не выдержал и побежал. Земля под ногами пружинила, помогая прорываться сквозь кусты и молодую поросль. Темные стволы обступили его со всех сторон. Вырвавшись из зарослей на более открытый участок, он прибавил ходу.
Слабость и боль добивали эльфа быстрее и успешнее, чем наемники. Перед глазами уже мелькали черные точки, меч тяжелел, мышцы словно налились свинцом, ноги подкашивались. Нарис поискал глазами ненавистное лицо Керза.
- Трус, – маску бесстрастия расколола ухмылка.
Керз, наблюдавший за тем, как двигается эльф, ответил на этот выпад не менее паскудным оскалом.
- Победитель, – поправил он, хмыкнув. – Твоя смерть – вопрос времени.
-Ну так подойди ко мне, попробуй объявить Mareth Thaal !
- С удовольствием, - Керз считал себя неплохим воином, а победа виделась легкой и весьма почетной. - Будет тебе твой тааль.
Он вытащил из ножен меч, принадлежавший раньше одному из эльфов, и  спрыгнул на землю. Наемники расступились, пуская его в круг, где стоял, тяжело переводя дыхание, Нарис. Толпа приветственно заорала, требуя прикончить остроухого, едва Керз вскинул меч, салютуя.
Отбросив второй клинок, эльф тряхнул головой, отгоняя тьму, застившую глаза, поднял свой меч.
-Пусть твои помойные псы еще отойдут, - он презрительно осклабился. - Воняет.
Керз постоянно менял позицию, не спеша атаковать все еще опасного беловолосого. Измотать его, заставить сделать ошибку и открыться - вот что ставил он своей задачей, обходя противника по кругу и делая пробные выпады.
- За "помойных псов" ты ответишь особо. Я повешу твой труп на дереве за кишки, и твоя богиня будет наблюдать за тем, как вороны выклевывают твои глаза.
-Да, ей это очень понравится, - парировал Нарис, внезапно атакуя. Каскад быстрых ударов обрушился на наемника, но Керз все еще уклонялся от поединка. Капитан отступал перед этим напором, все больше недоумевая. Эльф очевидно изможден, откуда же в нем еще столько сил? Раны, подобные этим, уже загнали бы в могилу любого. А Темный даже почти не хромает, несмотря на болт, глубоко засевший в бедре. Взгляд Керза метнулся к одному из арбалетчиков, убеждаясь, что тот сможет вовремя выстрелить.
- Ты скоро сдохнешь, как ни прыгай, - уловив взглядом едва заметную слабину эльфа, он рванулся в атаку.
Перед глазами темнело, и Нарису стоило изрядного труда остановить рубящий удар сверху. Рука дрогнула, и он покачнулся, едва не рухнув на колени.
-Трусишь... – выдохнул эльф, чуть отступая и снова фокусируя взгляд на противнике. От следующего выпада он увернулся, отделавшись лишь неглубокой кровоточащей царапиной на груди.
- Нет! - Керз расхохотался напоказ, нырнул под руку эльфа, и стремительно атаковал, оказавшись у него за спиной. - Хочу сохранить себя для твоего паренька. Славный приз для победителя.
- Ты – шелудивый пес, а не победитель, - Нарис развернулся тяжело, но успел блокировать удар и тут же перешел в контратаку, тесня противника к краю круга.
-О-у... - капитану наемников пришлось отступать, и это разозлило его. Он не решался отвести взгляда от эльфа, но вмешательство стрелка требовалось безотлагательно, одержимый явно собрался дорого продать свою жизнь. Керз с трудом парировал очередной удар бешеного эльфа и бросил быстрый взгляд ему за спину.
- Потешься этой надеждой напоследок, остроухий… Скэп, стреляй! ...
Нарис понял, что это его последняя возможность достать Керза, и остановился, раскрываясь, подставляясь под выстрел. Наемники взревели, одобрительно встретив стрелу, разорвавшую рубаху эльфа и пробившую ребра под лопаткой, как раз там, где должно биться  сердце. Нарис принял ее, даже не вздрогнув от толчка, лишь в расширившихся зрачках мелькнула и утонула боль. Резко качнувшись вперед и отбив блок забывшегося и ликующего Керза, Белый волк все оставшиеся силы вложил в страшный рубящий удар.
Керз захрипел, выронил клинок и медленно осел к ногам эльфа. Нарис покачнулся, повернулся лицом к притихшим наемникам, ухмыльнулся и рухнул на труп Керза. Угасающее звездное небо. Сознание помедлило секунду, дав ему шанс заглянуть в глаза Богине, и погасло окончательно.
Толпа наемников потрясенно молчала, взирая на оба тела, а потом самый храбрый опасливо приблизился. Чтобы удостовериться, что эльф мертв и больше не поднимется, Соллар подхватил меч Нариса и с силой несколько раз воткнул в сердце беловолосого.
-Ублюдок… Теперь уж точно сдох.
- Сожжем для надежности? – голос из толпы принадлежал молодому воину, лишь пару месяцев назад присоединившемуся к отряду.
- Нет. Падаль - она и есть падаль… - скривился мечник рядом. – Сделаем так, как говорил Керз. Это была его последняя воля…
- Голосование! Надо выбрать нового капитана! - Соллар повысил голос. - Кто за меня?
Наемники молча переглядывались. Тут же из толпы выдвинулась внушительная фигура одного из ветеранов отряда.
- Хватит блажить, –Герман вышел на середину вытоптанного круга. –  Доголосовались уже все, кто мог… Есть правило: выбирать капитана только из ветеранов, - бросил он в толпу, оглядывая лица своих товарищей. – И мы его нарушили, признав над собой Керза, но Раудрам рассудил, что это было несправедливо. Я теперь капитан. По старшинству.
Соллар оглянулся, ища поддержки, но не увидел в лицах товарищей ничего утешительного…
- Ладно… раз уж никто не против… - сохраняя лицо, он легкомысленно пожал плечами и двинулся прочь, признавая право Германа.
- Час на сборы, – скомандовал новый капитан. - Оружие собрать, дохлых эльфов вытащить наружу и обыскать. Мы должны выехать с рассветом.

* * *

Румил не мог понять, почему с каждым шагом  он все больше слабел. Бок, левая рука, правое бедро сначала просто болели, а сейчас отказывались служить ему, любое движение превращалось в огненную пытку... Остановившись, он осмотрел себя и убедился, что не ранен. Перед глазами темнело, свежий воздух казался кипятком, обжигающим горло.  Юноша потряс головой, ущипнул себя за руку. Вот эта боль была настоящей, а та, призрачная, снова превратилась в ноющую слабость. Румил, недоумевая, пожал плечами и снова двинулся прочь от лагеря, на ходу размышляя над всем, что произошло. Эльфы мертвы, Нарис вряд ли переживет их надолго…  Следовало бы выпустить рабов, которые сидели в повозках, наемники были слишком заняты, чтобы этому помешать. Если бы удалось бежать всем вместе, может, кто-то помог бы ему определить, где они сейчас и в какой стороне море…
Резануло грудь. Остановившись, Румил оттянул ворот рубахи и заглянул себе за пазуху. Никаких повреждений. Уверившись в этом, мальчишка он снова двинулся в чащу. Внезапно словно толстая игла вошла в сердце, заставив вскрикнуть. Перед глазами потемнело. Сверток выпал из ослабевших рук и шлепнулся на траву.
- Что это? – Румил с трудом выпрямился, через силу сделал еще пару шагов, и растянулся на земле, держась за сердце. В слюне появился привкус крови, горло сжалось в спазме, борясь с подступившей тошнотой. Он встал на четвереньки, содрогаясь от боли, но следующий судорога повалила его навзничь. Обхватив себя руками, чувствуя проникающий в тело холод, Румил задыхался в агонии – боль плетью настигала его повсюду, не позволяя двинуться, пригвоздив к земле.
Боль стала миром, заслонив от него все остальное. Он катался по прелой листве и траве от жгущего тело ощущения утраты, кричал, не в состоянии сдержаться, царапал ногтями землю, набирая полные пригоршни травы и мха и сотрясаясь в предсмертных конвульсиях. Сознание помутилось, и последним, что он ощутил, была прохладная ладонь, опустившаяся на его горящий лоб.

* * *

Вода текла по лицу, смывая слезы и прилипшие соринки. Капли падали на растрескавшиеся губы, стекали к уголку рта и, чуть помедлив, текли по щекам и падали с подбородка. Румил медленно перекатился на спину и замер, не чувствуя в себе сил подняться. Под ним уже натекла изрядная лужа, но он не ощущал этого, глядя в хмурое небо. Прохлада струилась с небес, живой водой смывая память о случившемся кошмаре. Дождь мокрым щенком тыкалась в губы, в нос, в щеки. Румил поднял сначала одну, потом вторую руку, защищаясь от капель. Ногти были грязными, обломанными. Что же произошло? Неужели он умер?
Мысль заставила его сесть. Вокруг были деревья, кусты, измятая, истерзанная трава.
- Я жив, – голос сипел, в горле першило. Ныли перегруженные мышцы ног и рук, добавилось ссадин и синяков, но Той боли не было… -  …и свободен.
Румил поднял голову к небу, прикрыл глаза и замер, ловя губами холодные капли. Ни молитв, ни слов, ни желаний не существовало здесь и сейчас. Только прохладная влага, льющаяся с неба.
Через полчаса, когда утих дождь и сквозь тучи проглянуло солнце, юноша очнулся размышлений. Теперь ему нужно найти еду и воду, разжечь костер. Поднявшись, Румил подхватил сверток с вещами и двинулся в чащу.
Мокрая трава была скользкой и холодной, с листьев падали крупные капли, заставляя его ежиться от сырости. Наверху незнакомые птицы орали до хрипоты, темно-зеленые далекие кроны шумели от слабого ветерка, и подмигивало светило, то и дело выглядывая из-за бродивших по небу сизых, не выплакавшихся облаков.
Через полчаса Румил нашел весело журчащий ручеек и напился. Одежда к тому времени уже просохла и застыла. Поплескав себе в лицо водой, юноша тщательно отдраил руки с песком, стараясь вымыть забившуюся  под ногти грязь и хоть немного привести себя в порядок. Вечером, когда он разведет костер, надо попытаться отстирать одежду, чтобы не слишком привлекать внимание людей.
Воспоминание о беловолосом снова вернуло его к нерадостным размышлениям. Нарис погиб из-за его длинного языка. И, по существу, это было предательство. Румил попытался убедить себя, что ничего другого эльф и не заслуживал. Так ему и надо…
«Нет, - ответ пришел откуда-то изнутри. - Он жив. И ему понадобится твоя помощь".
- Я не пойду к нему, - произнес он вслух, догадываясь, кто удостоил его своим вниманием. Наверно стоило удивиться, ер внутри все было пусто, лишь распускались алые цветы злости и раздражения. - Не пойду.
Румил торопливо зашагал прочь. Вода была для Нее зеркалом, в котором отражалось все происходящее.
"Но ты виноват в гибели эльфов. Ты предатель", – послышалось вновь, когда потревоженный куст осыпал его ворохом капель.
- Нет. Не предатель, а мститель. Он избивал меня и насиловал... Я ненавижу его... Почему ты решила, что я захочу помочь ему?
"Но ты уже однажды спас его", – нашептывала богиня.
- Нет, я не пойду...
Тело постепенно расходилось, хотя боль вернется, на привале. Желудок ворчал, жалуясь на голод, но пока было терпимо… Поглядывая под ноги, Румил надеялся найти что-то съедобное.
- Я ненавижу его. Почему, почему я должен его спасать? – наконец проговорил мальчишка. – Почему бы тебе не позаботиться обо мне, раз уж все равно обратила на свой взгляд в мою сторону? Ты могла бы подсказать куда идти, как раздобыть еды, кто я, наконец? Я просил тебя помочь мне, а ты хочешь, чтобы я помогал своему врагу?
Артемис безмолвствовала. Деревья расступились, Румил вышел на поляну и оцепенел. Это было место последнего привала каравана Нариса.
Повозок не было, наемники увели всех лошадей, не оставив ничего на месте резни, но все равно он узнал его. Румил медленно двинулся на середину поляны туда, где стояла когда-то кибитка Нариса. Трава тут была особенно истоптана, словно по ней пробежалось целое стадо быков. Наемников, поправил себя Румил, оглядывая местность. Лужи крови, следы от колес… Но где же трупы?
Ответ ему дали вороны, сидевшие на земле на краю опушки.
При его приближении птицы поднялись в воздух и принялись кружить над сваленными в кучу, уже окоченевшими телами. Румил зачем-то пересчитал их. Двадцать семь эльфов и труп капитана наемников. Его даже не посчитали нужным забросать землей, оставив разлагаться. Но одного не хватало, и Румил двинулся дальше, разыскивая тело Нариса.
Его положили отдельно, словно отдавая последнюю дань уважения. Никто из наемников не посмел тронуть труп, и Нарис лежал так, как его застала смерть: с открытыми глазами, в которых все еще жил фиолетовый мрак. Издали он напоминал распластанного мертвого зверя. Вокруг ран с запекшейся кровью вилась мошкара, а на ветке дерева над головой бывшего раба сидела пара воронов.
Румил сел рядом, рассматривая эльфа. «Это он умирал, а не я...» - осенило его. Пораженный догадкой, Румил вскочил и закричал в небо: «Это ведь ты спасла его? Зачем? Зачем ты это сделала? Почему я должен был страдать вместе с ним?
Глаза ослепило яркое полуденное солнце, и, по-видимому, от этого слезы без удержу потекли по лицу юноши.
- Почему ты это сделала? Он Темный… Ты понимаешь, что он этого не заслужил? Почему я должен спасать того, кого ненавижу?
Ему казалось, что Богиня неумолимо взирала на него со своих высот, не подтверждая и не опровергая обвинения. Свое решение она уже вынесла.
Румил отвернулся от трупа и рванул прочь. Он не будет делать то, что она ждет от него. Не будет выполнять прихоти Артемис.
Корень подвернулся под ногу, и он, неловко взмахнув руками, повалился на землю, ободрав кожу на ладонях и локтях.
Воспоминание пришло вспышкой…
«Хочешь сказать, что твое сердце наполнено преданностью? Чему ты готов служить и что защищать? Ты даже мечом владеть как следует пока не научился, хотя и это далеко не все, что нужно, для того, чтобы называться рыцарем! - голос мужчины был насмешлив. - Твоих навыков и талантов сейчас хватит разве что пасти гусей. Слушай меня, щенок…»
- Нет. - Румил вытер слезы. Никто не должен видеть его слабости. Прикрикнул на воронов, снова севших на тело:
- Кыш!
Падальщики отпрянули и, каркая, перелетели на ветки над головой человека. Румил перетащил эльфа подальше и прислонил к дереву. Тело не окоченело, словно смерть и в самом деле не признавала беловолосого своим. Суставы рук и ног хорошо сгибались, а глаза не помутнели и  казались диковинными окнами, через которые в мир выглядывала ночь.
Румил отвернулся от тела и стал рыться в пожитках, то и дело ловя себя на том, что боится оглянуться. Казалось, что эльф все еще наблюдает за ним, оценивая его действия и насмехаясь над его беспомощностью. Внезапно разозлившись, юноша бросил свое занятие и встал.
- И нечего улыбаться, – сурово провозгласил он, закрывая глаза Белого волка. Для надежности он вытряхнул все из свернутого плаща и накрыл им эльфа. Язык не поворачивался назвать Нариса трупом.
Он не представлял, зачем и как лечить мертвого, но Она требовала от него милосердия к врагу.
Среди прихваченного из фургона добра было два ножа, кинжал, кошель Нариса, фляга и книга. Странно, но в горячке он сгреб книгу одной из первых.  Красота переплета, хитросплетение легенд, возможность практиковаться в чтении были тому причиной, но сейчас юноша лишь пожал плечами и бережно отложил сказания в сторону.
Содержимое кошеля приятно удивило юношу. Кроме мешочка с деньгами там было кресало, игла с маленьким клубком, тонкой, словно паутина, но крепкой нитью, гребень. Обнаружив там остатки волшебной мази, Румил заулыбался. Ее должно было хватить на весь путь домой.
- Раны следует промыть. Прокалить инструмент. Зашить,– бурча себе под нос наставления, юноша отправился искать источник.
Родник был рядом, вот только никто не позаботился очистить его от дерьма. Наемники постарались изгадить водопой, и даже приближаться к источнику не слишком хотелось. И почему Ар’Эстель не догадался, в чем было дело?
Вздохнув, Румил решил расходовать воду из фляги, а потом поискать другой ручей. По дороге обратно, уже почти добравшись до места, мальчишка вспомнил еще об одном наставлении из воспоминания и, опустившись на корточки, стал исследовать каждую травинку. Нарвав кроветвора, бывший раб вернулся к Нарису и,  отложив лекарства, отправился за дровами.
Ему понадобился час, чтобы развести костер, прокалить нож и иглу. Затем Румил промыл раны, скупо поливая водой из фляги. Выжать достаточно сока из растения не удалось, и юноша просто приложил промытые и очищенные листья к ранам, а затем перевязал эльфа оторванными с одежды прочих мертвых полосками ткани.
К тому времени, когда он окончил перевязку, сил на что-то еще не оставалось. Улегшись рядом с едва тлеющим костром, Румил прикрыл глаза, чтобы провалиться в темноту без сновидений.

Хе-хе. А вот и нет. Нарису не за что быть благодарным Румилу. И по логике ему будет совершенно наплевать на то, что творится вокруг. Представьте себе рожденного править и познавшего власть Без Королевства. И думайте.